Светом бросалась ему в глаза. И больше всего Филю нравилось, что толковые идеи со всех концов Старого Света – будь то из Поднебесной Империи, от арабов или из Европы – быстро находили сюда дорогу.
По кислому лицу профессора было видно, что ответ его не удовлетворил.
– Барышня, – обессиленно проговорил он, – вы перепутали меня с отцом Бруно. Вы излагаете всем известные вещи с таким апломбом, будто открываете нам истину, но я-то просил взгляд со стороны морали… Эй вы, там! – вдруг рявкнул он и опять тыкнул пальцем в аудиторию. – Да-да, именно вы! Глаза большие, голубые, сросшиеся на переносице, я к вам обращаюсь! Девушка, вы сейчас окончательно уснёте и падёте в объятия сидящей рядом с вами такой же сомнамбулы… Что вы рыдаете, я цитировал вашу соседку! Не надо на меня рыдать, рыдайте на неё, это она не умеет выражать свои мысли!
За спиной Филя поднялся шум, который быстро утих, и только жалобные всхлипывания какой-то впечатлительной особы продолжались ещё некоторое время. Курт, стоявший у окна, заметно напугался горячностью профессора. Он опустил голову, сверля взглядом пол под ногами. Все остальные замерли, не отводя глаз от Патиосоца: когда он выходил из себя, могло случиться что угодно, и лучше было сидеть тихо.
– Голдарн, трижды голдарн! – прорычал профессор новосветский аналог «тупого варвара», глядя на притихших учеников. На его лбу выступила испарина. – Непроходимые тупицы, где вас только понабрали! Я прошу ещё р-раз…
– Профессор Роланд, – вдруг прозвучало в аудитории, – разрешите мне ответить?
Филь вывернул голову и увидел Мету, стоявшую в ожидании разрешения. Все уставились на неё в изумлении: она ступала на тонкий лёд. Если её ответ не устроит профессора, он может отлучить её от своих уроков, а это означало дорогу домой. С начала осени Патиосоц уже отправил туда двух учеников.
Разошедшиеся тучи в душе Филя снова закрыли собой небосклон: едва он подумал, что Мета может уехать, его сердце сжалось, как уши на морозе. В аудитории настала мёртвая тишина.
– Слушаю! – пролаял Патиосоц.
– Создатели Первой империи, сердары, по их собственному заверению, не знают, откуда они родом, где их корни и родная земля, – проговорила Мета, заметно нервничая. – Отсутствие рода и племени подразумевает крайне шаткие моральные устои. Первая империя неизбежно должна была в какой-то момент зашататься, и её достаточно было подтолкнуть, чтобы она развалилась.
Профессор всплеснул руками:
– Браво! Браво ещё раз, вы блестяще ответили, спасибо, дорогая! Вы вернули мне веру в человечество! Разрешаю вам со следующего занятия приступать к праву можете больше не писать сочинения, ваши формулировки достаточно точны. Я сегодня подберу вам тему для изучения, напомните мне сразу после ужина!
Душа Филя наполнилась блаженством. Порозовев, Мета опустилась на скамью довольная собой, ведь право было её главной дисциплиной.
Едва лекция закончилась,
