ко рту. Всё сказанное мужчиной не надо было переваривать, оно как-то сразу показалось ясным, правильным и доходчивым, как та клубника со льдом.
– Я должна ответить сейчас?
– Прямо сейчас.
– И это будет нормально выглядеть?
– Если искренне, да! Вам столько же лет, сколько и мне, примерно. У меня немного времени, чтобы сделать вас счастливым человеком. Сейчас и в старости. Молодой человек, подойдите, пожалуйста, к нам, – позвал Борис Николаевич морячка-официанта.
Тот угодливо подбежал и приготовился писать очередной заказ.
– Записывайте! Я, Борис Николаевич… Как вас зовут? – обратился он собеседнице.
– Татьяна Владимировна.
– Вы будете свидетелем заключённого здесь и сейчас соглашения. Пишите! Обязуюсь чтить, любить, лелеять и жалеть Татьяну Владимировну все оставшиеся годы совместного с ней проживания. Признавать и оказывать действенную помощь её детям по жизни. Дата. Место действия. Ваше имя и фамилия. Ваша подпись, а потом наша. Всё, кажется.
Борис Николаевич прочитал исписанный лист расчётного счета. Строго посмотрел на ухмыляющегося официанта.
– Будешь свидетелем у нотариуса, если возникнет надобность в этом.
– Какого нотариуса?
Женщина испугалась.
– К нему мы сейчас заедем.
– Но это же шутка! Кто её заверяет?
– Шутки не заверяют, вы правы. А потому это не шутка. И ответ вы мне дадите, не шутя. Мне пятый десяток пошёл. Через десять лет разменяю шестой десяток. Мне бы успеть совершить всё вам обещанное, а вы говорите, шутка! Нет, я не шучу. Что написано пером, то не вырубишь топором.
Вот тут наш мужчина немного переусердствовал. Был, наверное, чрезмерно громкоголос, нервозен. Женщина встала и пошла к выходу. Официант спросил:
– Мне вернуть её?
– Много на себя берешь! Возвращают своё. Это моя женщина.
– Простите.
– Прощу, когда подпишешь документы, оформленные у нотариуса, если в этом возникнет необходимость.
Борис Николаевич смотрел на вертящуюся стеклянную дверь, в которую только что вышла его женщина. Расплатился. Подмигнул ошалевшему морячку и вышел. Официант постоял у стола немного и ринулся рассказывать о случившемся своим коллегам по цеху. Женский персонал выслушает его с раскрытыми ртами. Пожилая стряпуха всплакнёт незаметно потом у своих сковородок, а молодые девчонки в течение рабочей смены будут в задумчивости смотреть по сторонам, заглядывать в лица клиентов: «Неужели такое бывает?!»
Борис Николаевич сел в машину. Открылась правая дверца и рядом с ним начала усаживаться Татьяна Владимировна. Она нарочно долго не попадала в замок страховочного ремня. Потом отвернула пассажирское зеркальце, провела пальчиком по бровям, щекам и вокруг губ. Увиденное отражение не расстроило её ничем, потому она облегчённо вздохнула и произнесла:
– Напугали вы меня. Немножко…
– Старался быть предельно честным.
– Ваша позиция не поддаётся
