шуршать бумагами и клацать по клавиатуре, Татьяна просмотрит несколько ярких слайдов и поплывёт дальше за утренней дрёмой. Собачка вскочит на свои тонюсенькие ножки в кровати и оскалит зубки навстречу мужчине, вошедшему в комнату.
– Неблагодарная трясучка! Впрочем, на твоём месте я тоже бы показывал зубы.
Он разговаривал с собакой и раздевался. Переложил собачку на другую сторону кровати.
– Спать на кровати теперь ты не должна.
Собачка зарычала.
– Тихо ты… Спи. Согласный я.
И тоже провалился в сон. Собачка всю ночь не сомкнёт глаз. Будет лежать и созерцать в темноте очертания своего счастья на кровати. Что же делать с мужиком? Два огонька на «ветродуе», зелёный и красный, сольются в один, и она заснёт, когда в комнате станет светать.
Утро. Восемь часов. Девять часов. Ни единого звука. В кровати спят двое, вернее, трое. Собачка заснула совсем недавно, и потому её сон крепок. Женщина открывает глаза. Странная люстра висит над головой. Как будто застывшую связку воздушных шариков перевернули и прикрепили к потолку. Она переворачивается набок, собачка скатывается с визгом по натянутому одеялу.
– Прости меня, дорогая. Здравствуй, дорогая! Здравствуй, моя любимая!
– А я? – раздаётся за спиной.
– К тебе привыкать надо.
Он отмахнулся от зарычавшей собачки.
– Неплохо, что сегодня суббота, да?
– Мне всё равно надо быть в больничке до часу.
– И мне нужно быть в офисе. Надо вставать.
– Где ты нашёл Джеки?
– В нашем дворе стоит хлебный ларёк. Он к нему прибился. Я купил квартиру, стряпал дизайн, завозил мебель, обживался… Он всё это время жил в ларёчке. Женщина там работает сердечная. Повезло твоему псу.
Борис Николаевич умывался, расплёскивая воду вокруг себя. Татьяна стояла рядом, искала глазами тряпочку, которой можно будет потом навести порядок в ванной.
– Вечером купим, – буднично решила она. Но Борис Николаевич открыл шкаф, достал маленькое полотенце и вытер насухо кран и кафель вокруг него и повесил на зеркальный змеевик сушиться.
– Я же ещё не умывалась.
– Я и за тобой вытру.
– Ещё чего!
– Побурчи ещё. Мне нравится.
Он обнял её за плечи и стал рассматривать себя и её в зеркале.
– Это моя дочь, назло мне, забрала Джеки из моей квартиры и недосмотрела за ним.
На крышке унитаза сидела и жалобно повизгивала собачка. Влажные её глаза не сходили с лица хозяйки.
– Никаких рук! – строго сказал собаке Борис Николаевич.
– Не расстраивайся, дорогой! Он скоро уйдёт.
– Ах, вот вы как! Сговор! Ты на работу собиралась.
– Передумала. Позвоню и придумаю что-нибудь. Надо же мне осмотреться здесь. Составлю список необходимых вещей для совместного проживания, – Татьяна иронично подчеркнула
