произнес он.
Маскаро прочел следующее:
«Преступление, совершенное гласно или негласно, результатом которого стала смерть или какое-либо временное увечье, по прошествии десяти лет срока никем, ни в коем случае преследуемо быть не может».
Маскаро прочел эти строки и вздохнул с большим облегчением. Он было и в самом деле смутился вначале, увидев насмешку графа.
– Э, ваша светлость, – отвечал он, ничуть не удивленный тем, что ему пришлось прочесть, – неужели вы думаете, что я не знал о существовании этого закона? Ха, ха! Да после этого надо мной куры бы стали смеяться! Я знал его отлично и указал на него тем, кто меня послал.
– Ну и что?
– Смеялись, ваша светлость! Мои доверители – ловкие и смышленые люди; если бы не существовало этой статьи, им было бы достаточно явиться к вам и потребовать половину вашего состояния, которую вы с удовольствием им бы отдали. В том-то и все дело, что даже при существовании этой статьи она все-таки не защитит вас…
Мюсидан смутно, но все сильнее и сильнее сознавал, что попал в руки шайки мошенников сильных и умных, которые используют те законы, которые дала им цивилизация. Он ясно это видел, и его сердце сжималось от горя за тот поступок в юности, который столько лет спустя принес такие ужасные последствия. Но внешне он сохранял хладнокровие.
– Так вы говорите, что эта статья не может служить мне защитой?… Какими же источниками вы пользуетесь? Продолжайте, говорите…
– С большим удовольствием, извольте! По смыслу этой статьи никакому юридическому суду вы, конечно, не подлежите, никто не станет вас преследовать за преступление, совершенное двадцать три года назад… Но разве это все? Разве не существует других вещей?
– А, понимаю, вы хотите натравить на меня прессу, ну, что ж, начинайте, я даже не стану преследовать вас по суду за клевету, как мне разрешает тот же закон.
– Скажите на милость, – изумился Маскаро, – ведь и это предвидели мои клиенты! Они знали, что вы лично не обратите на такие вещи никакого внимания, и придумали другое средство, которое будет чувствительно не только для вас, но и для барона Кленшана.
– Говорите, что за средство?
– За этим я, собственно, и был к вам прислан.
Он приостановился немного, как бы соображая, как вернее и понятнее изложить перед графом свой проект, затем продолжал:
– Предположим, граф, что вы отвергли тот доклад, который я имел честь вам представить.
– Очень мило, вы называете докладом все то, что я от вас услышал!
– Дело не в названии, граф. Итак, предположим, что я проиграл. Что мне остается делать? Завтра же я отправляюсь к своим клиентам, и вся эта история попадает в газеты. Вы были правы, к прессе мы прибегнем, только не к той, что вы думаете. Мы печатаем небольшой рассказ под названием «Случай на охоте», в который войдут слышанные вами выдержки из дневника барона, с той небольшой разницей, что вместо четырех действующих лиц там будет пятеро. И на другой же день пятое лицо подаст в суд
