аппараты? На улице, средь бела дня? О, Джованни, почему?
Вэн глубоко вздохнул. Чувства, которые появлялись, когда он снимал слуховые аппараты, было очень сложно объяснить: он словно отключал расплывчатый слух и мог полностью сосредоточить зрение на тихом, спокойном мире. Но прежде чем он успел сказать хоть слово, вошёл мистер Грей с чашкой горячего чая на блюдце.
– Не беспокойся, Ингрид. – Мистер Грей схватил её за плечо, свободное от Вэна. – …Докопаются до истины.
– …Возможно, мы уже… – сказала та же полицейская. Сквозь мамины всхлипы Вэн всё же сумел различить некоторые слова: – …Рой ос… сбоку от машины. Водителя… сильно ужалили… он потерял управление.
– С ним всё хорошо? – спросил Вэн.
– Да, с ним всё будет хорошо, – ответила полицейская. – Рано или поздно.
– …К счастью, больше никто не пострадал. – Второй офицер посмотрел прямо на Вэна. – А ты сам навлёк на себя опасность.
Сердце Вэна дрогнуло.
Нет. Злые осы – это очень опасно. Вот что он сказал. Все остальные кивали и говорили, что рой, должно быть, прилетел на запах мусора. Никто не подозревал о том, что уже знал Вэн.
Этих ос привело желание.
– Ты цел, какое счастье, – завывала мама. Она так крепко прижала Вэна к себе, что его щека сдвинулась вверх и закрыла ему правый глаз. – Но сколько катастроф могут пережить два человека?
Левым глазом Вэн выглянул в окно. На улице царил хаос: полицейские машины с мигалками, эвакуаторы, куча зевак, движение перекрыто. Серебристой белки нигде видно не было.
Но Барнавельт же был там. Правильно?
– Ингрид. – Голос мистера Грея отвлёк внимание Вэна от окна. Директор взял его маму за руку и пробормотал что-то, что Вэн не расслышал, а потом повернулся к нему. – И бедняга Джованни. – Его голос был настолько жалостливым, что у Вэна заболели зубы. – Какое счастье, что ты цел и невредим.
Открылась входная дверь, впуская уличный шум. Питер Грей и няня Эмма прошли через прихожую к дверям гостиной.
Няня изумлённо огляделась вокруг.
– Господи… что произошло? Всё в порядке?
Мистер Грей объяснил, в чём дело. Эмма бросилась к Вэну и крепко обняла его, а Питер так и остался стоять в дверях с теннисной ракеткой в руках, разглядывая остальных холодными голубыми глазами.
– Питер, – наконец сказал мистер Грей, так резко, что это сумел расслышать даже Вэн.
– Рапунцель, – пробормотал Питер.
Рад, что ты цел, – догадался Вэн. Скорее всего, Питер сказал именно это. Тем не менее он не приблизился ни на шаг.
После того как полицейские уехали, привезли пиццу – о готовке никто и думать не мог, – и все собрались за обеденным столом. Питер был молчаливее, чем обычно. Мистер Грей – разговорчивее, чем обычно. Мама Вэна смеялась куда меньше обычного. Но Вэн ничего этого толком не замечал. Его внимание было приковано к окнам, выходившим на огороженный стеной
