ов
Сергей Микулик
Писатель, племянник поэта
…Я сидел в редакции «Советского спорта», в нашей комнатке отдела с диковинным названием «Публицистика и актуальный репортаж», и что-то сочинял на тему непобедимости советского физкультурного движения, когда в дверь просунулась заросшая черная голова. Потом он зашел весь. Не юноша даже – мальчишка. И, чему-то улыбаясь, протянул мне записку от Кучмия, которая предписывала мне уделить подателю сего листка некоторое время.
Это было несколько необычно – раньше с рекомендациями приходили люди повзрослее. Но еще чаще – перли безо всяких верительных грамот. Попасть в редакцию было легче легкого – достаточно было назвать вахтерше любую фамилию штатного сотрудника и соврать, что вам назначено. (Это в случае, если сторожиха находилась на месте, чаще она вообще отсутствовала.) А наша дверь оказывалась первой на маршруте потенциальных авторов. Если человек с порога начинал нести чушь – он направлялся в отдел писем: это была их работа – читать и слушать истории про физкультуру. Оказывался более интересным собеседником – с ним можно было и самим поговорить. В процессе короткого разговора узнавалось, с темой ли пришел к тебе некто с улицы или же просит придумать ему задание для написания. Когда выяснялось, что про большой спорт здесь и так есть кому писать, посетитель расстраивался и больше на вашем горизонте не появлялся.
Но это был другой случай. Интересно, как этот пацан сначала добрался до Кучмия? И чьих он вообще будет? Ишь ты, племянник поэта Игоря Шаферана! Может, тебе в стихах что-нибудь предложить исполнить? Ладно, на первый раз валяй в прозе. Женский хоккей с мячом – только скажи, что скучная тема. Когда будешь готов – звони. Нет-нет, без звонка больше приходить не надо, я здесь, к счастью, не каждый день сижу.
И ведь он справился – в смысле, принес не полную ахинею. Из подписи я узнал его фамилию – Рабинер, при первой встрече запомнив только имя. Нет, заметку не напечатали – это был мой, внутренний тест, не для газеты. Но теперь Игорь мог приходить чаще, смотреть, как работают взрослые, чему-то учиться, а заодно пытаться писать самому – мы ему даже какую-то справку о принадлежности к газете выправили. Паренек оказался расторопным – и скоро мы уже приятельствовали, а потом и крепко подружились, несмотря на 12-летнюю разницу в возрасте. По первости у Игоря был один недостаток – тащить на бумагу все, что он успел узнать о предмете написания. Но процесс отсечения лишнего занял у него не так много времени – поэтому вы столько лет и читаете моего соавтора по этой книге.
Мы решили написать о «Спорт-Экспрессе» – таком, каким каждый из нас запомнил его с первых дней. (А в моем исполнении – так еще и до первых.) Почему и зачем? Прочитайте – надеюсь, поймете.
Игорь Рабинер
Разговор с гуру в бане
Сил моих больше не было наблюдать за преступлением, которое Сергей Микулик методично совершал уже немало лет. Он – не писал. Художника слова, которого мы, юнкоры «Спорт-Экспресса» (или просто «СЭкса») 90-х, абзацами заучивали наизусть, негде стало читать. Он пытался сделать вид, что превратился в телевизионного чиновника, причем еще и с баскетбольным уклоном. Ау, мой гуру Арнольдыч, где ты? Куришь бамбук, из которого сделана одна из твоих фирменных трубок?
Но вот однажды он позвонил. Позвал на важный разговор в баню при спорткомплексе «Олимпийский». И, когда мы остались в парной вдвоем, со свойственной ему лукавой вальяжностью бросил: «Яковлевич, есть идея».
Плод этой идеи – у вас перед глазами. Мы много раз обсуждали уже написанное и то, что еще только предстояло написать, в «Шеш-Беше» на Пятницкой (и однажды так удачно кинули кости, что выиграли литр бесплатного красного, после чего у нас не осталось ни малейших сомнений в светлом будущем книги). Обсуждали – и поражались просто-таки мистическим совпадениям.
Каждому человеку свойственно думать, что жизнь с него и начиналась. А оказывается, что дорожка, которую тебе пришлось пройти, уже была протоптана и утрамбована. В том числе – на выход, что, вероятно, и сподвигло Микулу на выбор соавтора с только что завершившимся 18-летним «СЭксуальным» стажем. Ведь, находясь внутри, искренним до конца не будешь, обо всем не расскажешь.
Это «все» – не мрачная чернуха, не разоблачения с пеной у рта. Но и не «Краткий курс истории ВКП(б)», в который редакционное начальство со временем постаралось превратить биографию главной спортивной газеты России постсоветских времен. Это реальная жизнь – смешная и грустная, добрая и злая, талантливая и бездарная. Это журналистские байки и быт – бессонные ночи за пишущей машинкой ли и ноутбуком, за водочкой ли, с матерком ли, который, как это ни удивительно кому-то покажется, виртуозно употребляют даже элитные спортивные перья страны.
Это 20-летний путь от головокружительной идеи, снарядившей четырнадцать лучших журналистов «Советского спорта» на беспрецедентную для СССР авантюру, до коллективного репортерского ультиматума хозяину «СЭ»,
