следом. Считая, что и так уже достаточно уступил дорогу, Матвей упрямо продолжал идти, но ощущать у себя за лопатками нечто, сдерживающее механическую мощь, было неуютно. Он остановился и с досадой обернулся. За ним ехал скутер с Аликом за рулем. Чтобы не сбить Матвея, оруженосцу Радулги пришлось вильнуть в сторону.
– Надо было подать знак остановки! – заявил он, сердито алея пуговичным носиком.
– Что, спиной помигать? У пешехода нет знака остановки, – возразил Матвей.
– Ты мог бы поднять руку над головой!
– Ага. И бросить гранату!
Багров был доволен своим ответом, но лишь до момента, пока из-за спины у Алика не показалась валькирия ужасающего копья. Радулга была раздражена, но особенным раздражением, сосредоточенным в себе и внешне не особенно заметным. Казалось, внутри у нее что-то тлеет. Разговаривала она с Матвеем непривычно тихо и смотрела себе под ноги, точно боялась вспылить и разорвать его в клочья.
– Где твоя хозяйка? Дома она?
Багров хотел ляпнуть, что Ирка ему не хозяйка, однако вовремя сообразил, что Радулгу его мнение не волнует. Чувство такта у нее давно вытеснилось мускульным утолщением воли.
– Нет, – соврал он торопливо, зная, что Ирку от встречи с Радулгой не ждет ничего хорошего.
– И где она?
– Покупает.
– Что покупает?
– Ручки, – ляпнул Макар, потому что первым, что попалось ему на глаза, была ладонь Алика.
– Чего? Какие еще ручки? – нахмурилась Радулга.
– Дверные. Одну с врезанным замком, другую без, – сказал Матвей.
Случайно рожденный бред обрастал подробностями.
– Ну действительно. Только ручки дверные покупать. Докатилась, – пробормотала Радулга.
– А что такое? Конституция этого не запрещает! – Багров уже настолько поверил, что Ирка покупает ручки, что негодовал абсолютно искренне.
– Твоя хозяйка не передала копье Брунгильде! До сих пор! – сказала Радулга. То, что тлело у нее внутри, перекинулось в голос, и он опасно заалел с краев.
– Да-да… она передаст! Она собиралась! – поспешно сказал Матвей, знавший, что это невозможно. Ирка открылась ему несколько дней назад. Рассказала абсолютно все.
Голос Радулги уже пылал, как хворост. Самое страшное, что она его так и не повысила. Лучше бы кричала.
– В последние годы мы потеряли слишком много валькирий. Валькирии гибли всегда, но я говорю о невозвратных потерях. И вот теперь мы лишились Таамаг! Ее каменное копье – ключевая фигура нашего боевого построения!
– Да вернем мы копье… Брунгильда еще не готова… И зачем обязательно строем? За комиссионерами можно и россыпью охотиться, – буркнул Багров и сразу пожалел, что открыл рот.
«Вернем» и «вернем Брунгильде» – это, если вдуматься, совершенно разные вещи. Матвей почти проговорился. К счастью, и Алик, и Радулга умели слышать только себя.
Держа
