style="font-size:15px;"> Никита остановил машину, резко развернулся к пассажиру и ударил его кулаком в висок. Тот поплыл, и тут же последовал удар в шею, который отключил его.
– Тамбовский волк тебе братан!
Он связал Митю, повез за город. Сухонин жил на окраине города, и лес отсюда недалеко, так что путь будет недолгим. Митя пришел в себя довольно быстро. Никита связал его так, чтобы он не мог подняться. И еще зеркало заднего вида от себя отвернул, чтобы он не мог его увидеть.
– Слышь, пацан, давай договоримся! – дребезжащим от страха голосом умоляющим тоном предложил Сухонин.
Никита молчал.
– Скажи Самороду, что замочил меня и в речку спустил. А я тебе бабла отвалю. Сто штук евро, и разбежимся, лады?.. Ну чего ты молчишь, а?.. – истерично заговорил Сухонин. – Ну, хочешь, двести штук, а?
Никита молчал, тем самым поднимал цену.
– Хорошо, давай двести пятьдесят, и по рукам… Больше нет, хоть убей.
– И убью, – слегка изменив голос, сказал он.
– Слышь, не надо!
– Нет у тебя шансов, Митя. Заказ есть заказ…
– Триста штук!
– Ну, за триста штук я могу Саморода грохнуть. Тогда и ты жить будешь…
– Давай так! – обрадовался Сухонин.
– И не жалко?
– Кого, Саморода?.. Мужик он конкретный, не вопрос, но я жить хочу. И если по-другому нельзя… Ему же меня не жаль, да?.. Слушай, а ты кто такой?
– А кто тебе нужен?
– Я тебя не знаю…
– А ты всех у Саморода знаешь? – останавливая машину, спросил Никита.
– Нет, не всех…
– А кто за тобой гнался, знаешь?
– Костяк… Слышь, да ты не от Саморода! – наконец-то догадался Сухонин.
– Да я сам по себе самородок, – усмехнулся Никита.
Он вышел из машины, взялся за Митю и выдернул его из двери как репку с грядки. Место тихое, безлюдное, но по дороге могла проехать машина. Вдруг водитель увидит, как он говорит по душам с пленником, позвонит в полицию. Чтобы этого не случилось, он оттащил Сухонина подальше от дороги, за кусты.
– Ну ты и падла! – задыхаясь от ненависти, заорал Митя.
– Я смотрю, ты чего-то не понимаешь, – удивленно посмотрел на него Никита.
И ударил его ногой в печень. Сухонин, взвыв от боли, скорчился. Горелов схватил его за голову, приставил к горлу нож, как будто собирался вскрыть ему глотку. Четко это сделал, без суеты и эмоций. Митя тут же забыл об отбитой печени.
– Эй, мужик, ты чего?
– А ты думаешь, тебя только Самород может грохнуть? Я тоже убивать умею. А тебя есть за что… Зря ты со мной связался, ох и зря… Даже обидно…
– Эй, чего обидно? – дрожащим от ужаса голосом спросил Сухонин.
– Ну, замочить тебя хотел. Думал, только я тебя и хочу замочить. А тут и без меня за тобой бегают… Может,
