а воздавал каждому по заслугам.
Во второй половине дня, после того, как поток просителей иссяк, охранник провёл в беседку Климента Михайловича Калмыкова – бывшего сослуживца, входящего в «Ближний круг» и отвечающего за выполнение особо деликатных поручений. Калмыков, подобно вождю мирового пролетариата, был лыс и коренаст. Политические ветры его не ломали по одной простой причине: Климент Михайлович никогда не гнулся против ветра, и если колебался, то всегда в резонанс с генеральной линией партии. При этом Калмыков всегда умудрялся сохранять свою точку зрения, и мягко, ненавязчиво, добиваться решения текущего вопроса в нужном ему ключе. На мир Калмыков смотрел с недобрым прищуром слегка раскосых глаз, поминутно ожидая от жизни очередного неприятного сюрприза. Василий Иванович ценил Калмыкова за прозорливость и трезвый политический расчёт. Единственным недостатком Климента Михайловича был возраст. Впрочем, этот недостаток можно отнести ко всем членам «Ближнего круга» без исключения.
Усадив гостя в плетёное кресло, Василий Иванович наполнил две чайные чашки из тончайшего китайского фарфора настоящим краснодарским чаем и пододвинул гостю розетку с абрикосовым вареньем. Это было знаком высшего расположения, и Калмыков оценил это по достоинству.
Пригубив чай и подцепив серебряной ложечкой янтарную дольку абрикоса, Климент Михайлович зажмурил от удовольствия раскосые глаза и произнёс что-то нечленораздельное, что в свою очередь означало высшую степень наслаждения.
Покончив с чайной церемонией, два ветерана российской индустрии приступили к беседе.
– Что скажешь, Климент Михайлович? Какие новости? – буднично произнёс Мостовой, разворачивая лежавшую на столике свежую газету. При этих словах Калмыков сразу напрягся и даже выпрямил спину, но в соответствии с давно принятыми правилами игры отвечал лениво, как бы нехотя.
– Да какие новости, Василий Иванович! Наше дело стариковское – сиди, смотри сериалы, да редиску пропалывай.
– Не прибедняйся, Климент Михайлович, – равнодушным голосом поправил хозяин, выглядывая из-за газетного листа. – Редиску пропалывать будешь на пенсии, а сейчас ты активный член нашего нового буржуазного общества.
– В том то и дело, что буржуазного! Ну, а новости Вы и сами, наверное, знаете: в связи с аварией в Энске чекисты зашевелились, как в старые добрые времена! Ищут следы вредительства, или, как сейчас говорят, террористического акта.
– Этого следовало ожидать. Кстати, террористический акт и вредительство – два разных понятия, – поправил гостя Мостовой.
– А хрен редьки не слаще! Смысл-то один: ищут виноватых.
– Раз ищут, значит, найдут. Ты-то чего всполошился?
– Так офицеришку одного назначили на это дело. С белогвардейской фамилией, Каледин. Может, слышали?
– С белогвардейской, говоришь? Да сейчас
