с перенесением св. мощей, требовало решения на самом высоком административном уровне.
Наибольшее число исключений возникло в Константинополе, где изначально не было своих святых. Для этого была разработана сложная юридическая процедура, имевшая результатом перенесение мощей святого и включение его имени в столичный мартиролог. Из этой практики «перенесения» и развилась современная практика канонизации.
Римское право оказало решающее влияние и на процессуальные институты, положенные в основу деятельности Вселенских Соборов. Сохранив неизменными основные нравственные начала христианского судопроизводства (идея пастырского попечения к подсудимым, трехкратное братское увещевание к ним, справедливость и беспристрастность), Церковь уже в IV в. охотно принимает правовые процессуальные формы и институты Империи260.
Это сближение древней церковной практики и государственного права было тем более естественно, что никаких альтернатив такому положению вещей в то время просто не существовало. Еврейское право, которым первоначально во многом пользовались судьи (епископы) Церкви древних времен, не знало четкой и законченной судебной процедуры. Одно только римское право с глубочайшей проработкой его институтов могло удовлетворить возникшую потребность Церкви в необходимых процессуальных формах. Для Церкви всего естественнее было воспользоваться теми процессуальными формами, которые практиковались государством и были утверждены его законами, т.к. членами Церкви были те же подданные государства261.
Едва ли можно назвать тот или иной важнейший процессуальный институт, применявшийся в ходе заседаний Вселенских Соборов, который имел бы иной источник, кроме римского права. Например, римское право требовало от обвинителя продолжать возведенное им против подсудимого обвинение, освобождая его от этой обязанности только в случаях, предусмотренных законом. Если обвинитель уклонялся от этих обязанностей по своему решению, т.е. произвольно, то он подвергался серьезному денежному наказанию, а обвиняемый освобождался от всяких обвинений, и само его имя вычеркивалось из судебного протокола262. Данная норма была воспроизведена в 19м (28) правиле Карфагенского собора 419 г., включенного в состав канонических книг: «Доносителю … аще никуда не отлучатися во дни рассмотрения дела… Но аще удалится и сокроется, то епископ (т.е. в данном случае подсудимый. – А.В.) да будет возвращен в общение, а сам доноситель да изринется из общения, впрочем так, чтобы не была отнята у него свобода подтвердити обвинение: аще может доказати, яко не предстал к суду не по нехотению, а по невозможности».
Если обвинитель возбуждал против коголибо ложное обвинение, то римское право рассматривало его как клеветника (calumniator) и карало его всеми теми наказаниями, которые были предусмотрены по тому обвинению, которое он сам предъявлял подсудимому. И этот институт (poenatalionis) также вошел в корпус
Там же. С. 63.
Там же. С. 93, 94.
