что не складывается. Закон выбора суров.
– Да-да, закон суров, но это закон, – вспоминаю крылатую латинскую фразу, в которую Кевин вложил свое понимание.
Да, как-то не задумывалась, что он в том же положении, что и я.
– Ты жалеешь? – спрашиваю то, что съедает меня изнутри.
Кевин как-то неоднозначно жмет плечами.
– Глядя на тебя, понимаю, что тогда бы жалел о потери Варвары.
– Ты ее любишь? – улыбаюсь, не сдерживаясь. Приятно слышать признания в любви, пускай и не к тебе. Мужчины сразу становятся такими милыми, ранимыми. Ты понимаешь, что, несмотря на различие между ними и нами, в любви мы едины.
– Ну… – мнется Кевин, широко улыбаясь. По нему видно все без слов, но я хочу услышать! – Знаешь, иногда приходит глупая мысль, что влюбился в тебя, потому что ждал Варю.
– Какое странное признание!
Кевин смущенно смеется.
– Просто она у тебя нереальная. Со своими тараканами в голове, но… – он запинается, так как видно, что не находит слов от восхищения. – И как вы не похожи! Я до сих пор не понимаю, как вы можете быть сестрами.
Настала моя очередь смеяться. Многие задаются этим вопросом. Но такова жизнь со своим суровым законом выбора. Просто Варя когда-то сделала его раньше меня, я же сейчас расплачиваюсь.
– Варя сказала, что вы в Италию поедете…
Кевин кивает.
– Поэтому столько итальянской еды?
– Это Лаура прислала.
– Лаура?
Лаура Клаусснер – сестра Стефана. Кевин застает меня врасплох. Удивление, граничащее с шоком.
– Она Химера, – напоминает мне Ганн.
– Я помню. Просто не думала, что ты и Варя общаетесь с ней.
– А что такого?
– Как? – Я вспоминаю то, что мне рассказывал Рэй про нее. Для меня Лаура отвратительная личность. – Она же пыталась убить Еву.
– Пыталась, – Кевин смотрит на меня в упор. Поднимается резкий пронизывающий ветер, который пытается забраться ко мне под одеяло, приходится сильнее закутаться, чтобы не продрогнуть окончательно. – Она Химера, как и Варя. Думаю, у каждого на этой стороне есть мертвец на своем счету.
И я отвожу глаза, смотря в черноту ночи, которая шелестит листьями, стрекочет сверчками, лает где-то собакой. Ганн напомнил мне об Анджелине и двух француженках, моем личном списке смертей.
– И какая она?
– Лаура? Красивая. – Это было сказано без явного интереса и желания продолжать тему.
– Значит, ты, Варя и Италия.
– Вряд ли…
– Почему? – я удивляюсь скепсису Ганна.
– Кто нас отпустит? Если только под надзор клана Монакьелли[3]. Но вряд ли Марго отпустит Варю, как и она не уйдет от Темной… Со мной тоже все сложно.
– Мне не нравится, как ты это говоришь. Будто нет выбора.
От печального тона Кевина, в котором слышится
Монакьелли – согласно итальянскому фольклору маленькие антропоморфные существа с кошачьими чертами, в длинных монашеских сутанах и маленьких красных остроконечных колпачках. http://www.bestiary.us/monakelli.
