но быстро оправился и выдал убедительную ложь:
– Что ж, как правило, мы берем деньги из счета фирмы, предназначенного для судебных разбирательств, так бухгалтерам легче работать, понимаете?
Она сложила свои столбообразные руки на груди, выпрямила спину, прищурилась и сказала:
– Ладно. Идите и снимите их со счета, а мне принесите наличные. И тогда я назову вам его имя.
Уолли потянулся за кошельком.
– Ну, я не уверен, что у меня с собой столько денег. Дэвид, а как у тебя с деньгами?
Дэвид инстинктивно потянулся за кошельком. Айрис с большим подозрением наблюдала за тем, как юристы пытаются наскрести нужную сумму. Уолли, достав три двадцатидолларовые банкноты и одну пятидолларовую, с надеждой посмотрел на Дэвида, который собрал двести двадцать долларов разными купюрами. Если бы они не остановились у Абнера оплатить счет, у них осталось бы еще пятнадцать долларов после оплаты гонорара Айрис за привлечение нового клиента.
– Я думала, у юристов полно денег, – заметила Айрис.
– Мы храним их в банке, – парировал Уолли, не желая уступать. – Похоже, у нас около двухсот восьмидесяти пяти долларов. Завтра я довезу остальное.
Айрис покачала головой.
– Да ладно вам, Айрис, – упрашивал Уолли. – Вы теперь наш клиент. Мы в одной команде. Мы рассчитываем на огромную компенсацию в один прекрасный день, а вы нам двести баксов не доверяете?
– Я возьму с вас расписку, – заявила она.
На этом этапе Дэвид предпочел бы проявить твердость, продемонстрировать хоть какую-то гордость, сгрести деньги со стола и попрощаться. Но Дэвид не был уверен в себе и знал, что сейчас не его очередь выступать. Уолли, напротив, вел себя весьма агрессивно. Он быстро нацарапал долговую расписку в своем блокноте, указал имя, фамилию и толкнул ее через стол. Айрис медленно прочитала с явно недовольным видом, потом подала ее Дэвиду:
– Вы тоже подпишите.
Впервые с момента своего великого побега Дэвид Зинк усомнился в собственной мудрости. Приблизительно сорок восемь часов назад он работал над сложной схемой «переупаковки» высокорейтинговых облигаций, продаваемых правительством Индии. Общая сумма сделки составляла около пятнадцати миллиардов долларов. Теперь же, когда для него началась новая жизнь уличного юриста, он испугался женщины весом в четыреста фунтов, просившей его подписать бесполезную бумажку.
Он глубоко вдохнул и, бросив на Уолли недоуменный взгляд, расписался.
Обветшалый район принимал все более жуткий вид, по мере того как они углублялись в него. «Два квартала», упомянутые Айрис, оказались пятью, и когда наконец они нашли дом и припарковались около него, Дэвид забеспокоился, не опасно ли это.
Крошечная обитель вдовы Коузарт походила на крепость – маленький кирпичный дом на узком участке, огороженном восьмифутовым забором из цепей. По словам Айрис, Герб Коузарт воевал с черными тинейджерами-головорезами, которые бродили по улицам. Большую часть дня он сидел на крыльце
