опустил голову, чтобы его улыбку не заметили, припомнив летнюю ночь у осаждённого Хальмстема полтора года назад. «Сам-то обращаешься с мечом как с метлой! За столько лет не научился!» – подумал он.
– Давайте всё же попробуем, – настаивал Флав. – Он выстроил Хальмстем в срок, уложившись в выделенные деньги, а это сложнее, чем умение владеть оружием и знать, как вежливо выражаться. Ну а если провалит, я, так и быть, соглашусь с вашим мнением.
Филь взвыл про себя от отчаяния: «Из огня да в полымя! Вместо мирной жизни я теперь опять буду сутками учиться, как в Алексе!»
Уходя, Клемент бросил на него пронзительный взгляд:
– Что ж, я организую тебе здесь весёлую жизнь!
После чего Флав повернулся к помрачневшему Филю и сказал:
– Примипил Фе. Слушай внимательно мой вопрос. По стеклу работать умеешь?
На следующий день Флав вкатился в цокольный этаж башни, где Филь после завтрака занимался расчётами коэффициентов преломления линзы, которую император задумал установить на крыше. Судя по виду, Флав был сильно не в духе.
– Какой же ты дубина! – начал он с порога. – Все мои планы разрушил, бродяга. Зачем ты ей всё рассказал? Теперь жди сюда паломничества Хозеков и Фе во главе с твоей приёмной матерью!
Эта картина разом ввела Филя в то же паническое настроение, в котором уже находился Флав:
– Да я не собирался, но Руфина вцепилась в меня как клещ! Вас же там не было!
Флав избегал свою жену, и это обстоятельство создало неприятную для Филя обстановку за завтраком, когда он был вынужден отвечать на вопросы приёмной сестры, чем именно занимается её муж. Милая и разве что излишне заботливая по отношению к Филю Руфина вдруг превратилась в настоящего пытаря. Филь не мог взять в толк, как это получалось, что Флав, являясь Мастером Хальмстема, настолько нравился ей, что она вышла за него замуж (хотя в те дни даже Ирений считал его за сумасшедшего, о чём Руфина была осведомлена), – и вдруг, став императором, он ей не нравится до такой степени, что она желает изменить его характер. Ну не нравится – не выходила бы замуж!
Подозревая после визита в Менону, что все женщины такие, Филь стал задумываться над возможностью избежать в жизни женитьбы, пользуясь услугами только Пассифона. В конце концов там на первый взгляд сумасшедших не было.
– Зачем ты рассказал, что я собрался прятаться от неё до весны? – воскликнул Флав.
– Ничего подобного я ей не говорил! – возмутился Филь. – Это она сама вывела, когда я упомянул, что следующие три месяца у меня не будет времени поехать в Менону пасть на колени перед Метой, как она этого желала. Якобы я своей выходкой ломаю будущее Габриэль, которая собралась замуж за Яна. Я пытался спорить, что это несвязанные вещи, но с ними спорить – что поросёнка стричь: шерсти нет, а визгу много. Однако она обещала молчать о том, что я в замке. Зная Руфину, я думаю, она сдержит слово.
Флав с сомнением посмотрел на него:
– Что ж, тогда начинаем работать…
Они
