style="font-size:15px;"> – Овцы ничего не понимают в искусстве, – говорит Льюис и падает на диван рядом с ней.
Из этого положения он, разумеется, в конце концов смотрит сквозь вентилятор снизу, а потом на точечный светильник, который опять не горит. Это загадка, которую ему никогда не отгадать, он с этим уже смирился. Некоторые осветительные приборы понять невозможно, нечего и пытаться.
– Так что дальше? – спрашивает Пита.
Секунд тридцать Льюис не отвечает, потом наконец произносит:
– Это глупо.
– Что? – спрашивает Пита. – А не глупо было взбираться по шаткой лестнице в середине дня, когда ты был один, рискуя разбить голову?
Она права.
Остановившись поприветствовать Харли и сказать ему, что Элдон работает вместо его хозяина в утреннюю смену, Льюис снова тащит в гостиную высокую алюминиевую лестницу от торца дома.
– Она стояла здесь, – говорит Пита и ставит лестницу почти прямо под вентилятором.
– Откуда ты знаешь? – спрашивает Льюис.
Она поворачивается в другую сторону, широко расставляет ноги и наклоняет лестницу так, что красная верхушка из пластика точно совпадает с вмятиной в стене на противоположной стороне гостиной.
– Ох, – говорит Льюис. – Как ты думаешь, нам вернут залог?
– Ты переоцениваешь важность гарантийных залогов, – отвечает Пита совсем как настоящая индианка.
– Погоди, – говорит ей Льюис и идет в гараж, потом возвращается обратно с мешком для мусора из морозильника. Этот мешок сменил вместе с ними шесть арендованных домов и один так и не отремонтированный до конца подвал.
Возможно, от него будет плохо пахнуть. А может, и нет.
– Он до сих пор у нас? – удивляется Пита.
Льюис пытается открыть мешок, но это больше похоже на попытку развернуть тамале[13] из пластика, такой мешок старый. И у него щемит сердце, так как внутри лежит шкура, которую он обещал той молодой вапити когда-нибудь использовать, чтобы все, что она вытерпела, не было напрасным.
Он рассказывал Пите, что тогда шел густой снег, а она была похожа на взрослую самку, а не на подростка. Что он бы никогда не нажал на курок, если бы хорошо ее рассмотрел.
Не совсем ложь. Просто не вся правда.
Льюис отбрасывает воспоминание и возвращается к тому, что сейчас делает: воссоздает место преступления? Нет. Скорее воспроизводит тот несчастный случай. На этот раз с помощью реквизита.
– Она еще?.. – спрашивает Пита, глядя на плотный узел из скатанной шкуры оленихи, все еще покрытой шерстью.
Льюис пожимает плечами, он не знает, целая она одним куском или же начала крошиться. В ней много надрезов и дыр, потому что, во‐первых, он не мастер свежевать животных, а во‐вторых – тот купленный в фактории нож, которым он тогда работал, затупился минуты через три.
Следует ли дать
Мексиканская лепешка из кукурузной муки с мясным фаршем, завернутая в кукурузные листья.
