самая подружка, с которой она летела из Цюриха. Не смогли ее родные приехать. Обстоятельства. Но они поздравляют! Вот телеграмма!
– Ничего, – утешал новобрачную Иван. – Мы сами к ним нагрянем! Отметим по второму разу!
– Их дела, – спокойно реагировала невеста. – Нам и так хорошо.
И было действительно хорошо. Родным Ивана Алиночка понравилась. Идею переехать в загородный дом все одобрили. Что еще? Только жить, поживать да добра наживать.
Иван наживал изо всех сил.
Все задуманное Алиночкой осуществлялось с легкостью. Дом нашелся идеальный, по деньгам уложились тютелька в тютельку, хватило на однокомнатную поблизости от того места, где прежде жил Иван, и главное – близко от клиники. То есть – при желании можно пешком за пятнадцать минут дойти, а на машине – вообще говорить не о чем. Потом потребовались деньги на обстановку дома. Алиночка была перфекционисткой, на компромиссы идти не собиралась. Ковры – только персидские, не младше шестидесяти лет с момента производства. Постельное белье – только шелковое. Люстры – венецианские. Ну, правильно. Уж если делать, так чтоб все настоящее, без подделок. Пусть вьет гнездо! У нее великолепно получается.
Иван был доволен всем! Абсолютно! Ему только не очень нравилось желание Алиночки менять что-то в своем прекрасном личике. Но она настояла на пластике век: у нее, как она считала, были мешки под глазами.
– Это же естественно, когда устаешь, детка, ты лучше высыпайся. Этого хватит, – уговаривал Иван.
Но жена настояла на своем, и он собственноручно сделал ей то, о чем она постоянно твердила: подтянул ей веки.
Потом понадобилось чуть-чуть, почти незаметно, подкачать губки.
– Мне просто для себя, – просила Алина, – просто так выразительнее.
Сделали губки. Ну – хороша, слов нет!
Жена любила покрасоваться, любила гостей. Он не ревновал, он гордился. Вот – нашел такую драгоценность! В один миг! Ждал, ждал и нашел!
Родственников Алиночки довелось Ивану увидеть лишь однажды, года через два с половиной после свадьбы. Бабушка у нее умерла, пришлось ей собираться на похороны.
– Вместе поедем, – решил Иван.
Алина решительно отказывалась, говорила, что без него справится. Но что это за семья, если муж одну отпускает жену на похороны близкого человека? Не делается так, это не по-людски! И поехал Иван против воли жены с ней на ее малую родину. Вот там он впервые удивился! Не бедности, к этому он был готов, это – вполне понятно и не стыдно, учитывая все, что в глубинке происходит. Удивился он бардаку, испитости лиц матери и брата своей утонченной и брезгливой жены, так любящей и соблюдающей порядок. Он удивился их быту, запущенности, опущенности даже.
– Что ж ты молчала? Может, им помощь нужна? Давай им денег на ремонт дадим, – предложил он жене.
– Сами разберутся, – отрезала она. – Я им ничего не должна. Сама на ноги встала. Пусть и они – сами.
– Но это же
