от собственной подлости. А судьба тех двоих для меня уже вторична. Мне нужно найти выход, спасение, а я понимаю, что выхода нет, что умирать придется, придется пить этот яд зачем-то… И тут – пробуждение.
Сначала я не поняла, где я. Потом поняла, что стало светло. Потом, что не надо идти в ту страшную комнату, что выход нашелся. И только после всего этого поняла, что это был сон. И что теперь можно надеяться, что я не такая подлая. Ответственен ли человек за свои поступки во сне?..
Я знаю, этот сон – наказание мне за эгоизм, за то, что вся моя жизнь – служение самой себе. Все для себя, ничего для других. Вот как я живу. И при этом смею говорить о полетах, о воссоединении. Так мне и надо.
Все, что было в моей жизни, было – мне. А что от меня было? Мне были все дары – небо, цветы и деревья, твоя любовь, любовь Бога, чудеса, Его милости, забота и пощада, спасение близких и помощь друзей. Мне был дарован рай. А что было от меня в ответ? Что было от меня Богу в ответ на Его ласковую любовь? И что могло быть от меня, маленькой, Ему – великому и бесконечному? Только любовь и преданность. Только одно – принятие Его даров. Только одно – не отказываться от Его даров ради ничтожных земных подарочков. Только это и могло быть от меня ответом. А я не смогла и этого, я не сумела. Я все брала, все принимала, а от меня Ему не было ничего, ничего, ничего! Как же мне горько теперь сознавать это!
Бог улыбался мне во мне. А я – я отворачивалась и кусала кислые яблочки.
Теперь-то я знаю, что делать и как жить. Но, может быть, уже поздно. Бог искал меня, а я ждала – чего ждала я? Бог искал меня, а меня просто не было дома!..
Мне грустно и горько. Пока все у меня хорошо. Я не в больнице, я у себя дома. Страха во мне нет как будто. Только грустно. И замкнутости нет, и свет есть, и то, что я зову «третье измерение» или «выход на Бесконечность». Все это есть у меня. И Тишина звучит. И Молитва не умолкает. И звенит насыщенностью и полнотою воздух нашего Дома. Но все-таки грустно. Ну и погрустим. Небо ведь тоже бывает и грустным, и тревожным, и мрачным, и даже грозным.
Мне стыдно за себя. Я устала. Я хочу спать. Лучше уйду снова в сон. И пусть он возвратит меня в Свет…
И сон приходит. Но он чудовищный.
Умирает незнакомый человек. Мы его хороним. Страшные и странные похороны: он еще жив. И мы, все, кто пришли, должны с ним попрощаться – как прощаются с живым при разлуке.
Сейчас я подойду к нему… Так надо, и я пойду. Ведь другие идут.
И он должен проститься со всеми, а потом уйдет и ляжет на какое-то ложе, где его накроют простыней. И только тогда свершится смерть.
Это сон не о смерти. Это сон о разлуке, ведь именно она – сущность смерти. И, как чаще всего во сне, все чувства преувеличены, доведены до максимума. Разлука кажется мне непереносимой. Я уверена, что физически не выдержу ее, что я должна умереть вместе с ним, и кроме страха, тоски и отчаянья чувствую беспокойство
