обиженно поджимает губы и без всякого объявления войны швыряет в меня пустым пластмассовым ведром. Я еле уворачиваюсь и недовольно говорю:
–Нападение! На дозорного! За это вешают!
–Олег, тебе когда-нибудь говорили, что за твои шутки тебя побьют? – устало спрашивает Мари.
–Не только говорили, но и неоднократно это реализовывали, – сказал я. Подойдя ближе, я обнимаю ее за хрупкие плечи: – сильно устала?
–Да, норму выработки в этом месяце снова увеличили, – тяжело выдохнула она, вытирая лоб. – Видишь, потная вся. Опять будут прыщи и ты меня разлюбишь.
–Ничего, найду помоложе, посимпатичней, – успокаиваю я. – Не пропаду, не переживай.
Второе ведро попадает точно в цель. Благо оно тоже из пластика. Женщины вокруг начинают возмущаться, что мы не работаем. Но я, не обращая внимания на крики, сажаю Мари на одно из ведер, которым она хотела меня побить.
–Давай помогу.
–Ты и так устал, наверное, – измученно улыбаясь, говорит она.
–О да, стоять на вышке и пялиться в пустоту это дико утомительно, – киваю я. – Отдыхай, закончу я твою норму. Меня столько раз ссылали на работы в теплицы из-за характера, что я считаю это своим вторым домом.
–Олег.
–Что?
–Если мы жили бы в средневековье, то ты был бы моим рыцарем.
–А сейчас я по твоему кто? – ворчу я, пропалывая грядки. – Настоящий рыцарь.
–Спасибо тебе.
–За что?
–За то, что ты у меня есть.
–Не, ну это надо Бога благодарить. Такое совершенство создал.
–Дурак.
–Еще какой.
Под конец смены я сдаю прополотый участок контролеру. Она недовольно морщится, понимая, что Мари не сделала норму сама, но не хочет спорить с дозорным и все же принимает участок, делая отметки в блокноте.
Мари так устала, что буквально засыпает на ходу. Я хватаю ее на руки, а когда она обвивает своими тоненькими ручками мою шею, то моментально засыпает. Уже стемнело и только крохотные лампочки внутри домиков-вагончиков освещают путь. Мари сопит у меня на руках, а я несу ее через всю крепость, чтобы отдать свою соню матери, которая каждый день встречает ее возле ступенек вагончика.
Она что-то мурлыкает себе под нос, а я не могу понять, то ли разговаривает со мной, то ли напевает какую-то песенку, но в этот момент я самый счастливый человек в мире.
Глава 2.
Просыпаюсь я от стука тяжелого кулака по железной двери моей каморки.
–Смирнов, подъем!
Вывалившись из гамака, я подскакиваю к двери, отпираю ржавую щеколду и вижу перед собой мастер-сержанта Горина.
–Давай, через 5 минут у второго гаража. В оружейку не ходи, броник и калаш я уже взял тебе.
–Что случилось? – спрашиваю я, накидывая выжженную от солнца почти белую куртку на плечи. – сегодня рейдов не наблюдалось.
–Да
