растворился в воздухе, словно его никогда и не было. Юань поджала губы, следя за каждым действием неприятеля.
«Сомнений нет, – сказала она себе наконец. – Это настоящее оружие, а не какая-то там жалкая безделушка».
– Что, не хочешь помолиться своей ненаглядной Матери Богов напоследок – а, дурочка-Юань? Впрочем, не думаю, что она удосужится тебя послушать: я вот, например, взывал к ней с самого детства, и все без толку, представляешь? – Он залился неприятным смехом, и девушка осторожно повернула голову, всматриваясь в замершие кроны деревьев. – Вижу, ты наконец поняла! Странно: как твои мать и бабушка, будучи женщинами отнюдь не среднего ума, породили и воспитали создание столь узколобое и невнимательное?
Ничто, кроме юноши в красном халате, не шевелилось: замерли птицы на деревьях, листья в пышных зачарованных кронах, силуэты в окнах и соседних дворах. Время остановилось, зациклившись на единственной доле секунды, и Юань оказалась заперта внутри ужасающей пустоты вместе со своим прекрасным неприятелем.
– Не тебе судить меня, незнакомец, – спокойно ответила девушка, возвращая свое самообладание. – И не тебе насмехаться. Желаешь сразиться и покончить с этим бессмысленым гневом навсегда? Что ж, наберись храбрости и выйди из своего угла – я научу тебя манерам.
– Как мы заговорили, подумать только! И что же ты представляешь из себя, девчонка?
Юань сдвинула брови. Всякий раз, когда Великое Око Разума спрашивали, кто она такая – обычно это происходило за несколько секунд до гибели поверженной противницы – та отвечала: «Я есть рука смерти, которую ты по глупости попыталась отрубить». Впрочем, ей, мыслительнице и великой страннице, уничтожавшей преступниц, озлобленных безумных и проклятых членов семейства Костей, позволялось бросаться столь самодовольными фразами: они были более чем заслужены.
Но кем была Юань, чтобы представляться подобно великой героине? Она не смогла даже защитить свой эскорт – мысль же о том, что разбойницы были посланы бабушкой от лица клана Бури, неведомым образом делала ситуацию еще постыднее. Девушка откашлялась и строго произнесла:
– Я дочь клана Бури, Юань, постигающая искусство лухэгунь и магию ци, юная мастерица рун, мечтающая стать подобной своим досточтимым родственницам.
– Как много пафоса, – ответил юноша, плавно поднимаясь и направляясь прямо к ней. На его лице играла самодовольная улыбка из числа тех, что не красят, а лишь уродуют людей. – Этим ты очень похожа на свою мертвую беременную сестрицу.
Девушка издала тихий рык, подобный рыку раненой тигрицы, загнанной к обрыву. Мысли ее перемешались, страшный сон, в котором Дэйю погибает среди серого дыма, снова предстал перед глазами. Эти образы, настойчивые и ужасные – темные клубы, падающие люди, веер в руках неподвижного юнца – было невозможно окончательно вытеснить из сознания. Даже когда Юань не вспоминала о том дне, он все равно был где-то рядом, дожидался нужного момента, чтобы
