Весь улов отдашь детям. Понял?
Карасик вздохнул:
– Как не понять?
– Сдашь улов, найдешь племянника, передашь ему, что ваш бизнес закрыт!
– А если представители детдома или милиции, что иногда дежурят возле пристани, спросят, откуда рыба, что сказать?
– Скажи: мол, после половодья в овраге на мелководье задыхалась. Ты обратился ко мне, я разрешил ее выловить и отвезти в детдом. Не поверят, пусть звонят мне!
– Ясно!
– А ясно – работай! Я тут отираться не собираюсь, в деревню пойду, но все твои движения проверю. И не дай тебе господь что-то сделать не так! Пожалеешь!
– Да ладно, что я, дурак? Раз договорились, сделаю все как надо.
– Вот и хорошо! А что у нас сегодня за день недели?
Володин тихо проговорил:
– Пятница.
– Точно, пятница! А значит, высокие должностные лица области и района прикатят на свою поляну завтра, так?
– Так.
– Ладненько. Завтра мы с ними там и встретимся.
Володин испуганно произнес:
– Я не пойду туда!
– А кто тебя спросит? И еще, Карась, не хочешь больших проблем – о нашей беседе никому ни слова, даже жене собственной, я не говорю уже о племяннике!
– Так, само собой. Я не враг себе.
– Надеюсь. Но не стой, не стой. Ныряй в катер – и пошел снимать сети!
– Сам же задержал.
– Теперь не держу. Работай спокойно.
И, развернувшись, Николай поднялся по обрыву на поле, лежащее между рекой и деревней.
Подходя к деревне, Колян обернулся. От реки вертикально вверх, погода стояла безветренная, поднимался столб ядовитого желтого дыма. Карасик жег сети. Николай улыбнулся: вот так-то лучше будет!
Глава третья
Северный Кавказ. Отряд в количестве шестидесяти боевиков, ведомых полевым командиром Мухтаром Гейдаровым, или Черкесом, выйдя из ущелья, по дну которого проходила граница России с Грузией, остановился на привал. Наемники устали и, как только поступил приказ, разбрелись по ущелью, в поисках подходящих мест для отдыха. Черкес же подозвал к себе проводника-грузина:
– Шота, ты уверен в том, что вывел отряд в нужное место? На карте проход обозначен левее километров в пять! Как тут мы преодолеем Большой хребет?
Главарь банды указал на заснеженный, уходящий вершинами в облака, кажущийся неприступным заснеженный перевал.
– Твоя карта, Черкес, устарела! Там, где на бумаге обозначен проход, уже месяца три, как русскими оборудован горный блокпост, он наглухо перекрывает проход. Там не то что твоими шестью десятками бойцов, а и полноценным батальоном не пройти!
Черкес вновь указал на заснеженный перевал:
– А тут пройти?
– Через хребет – нет! Но мы и не пойдем на него. Поднимемся до трещины, чуть выше рощи. Видишь эту трещину?
– Трещину вижу, но не вижу, каким образом
