когда мы с сестрой жили в доме одни и никто нас не навещал. В то время я несколько раз застревал перед ним, перечитывал («Почетная отставка из Военно-воздушных сил Соединенных Штатов… свидетельство честной и верной службы…») и думал, что в нем нет ни слова правды. Покидая дом, я собирался взять его с собой, но в конечном счете забыл о нем, оставив висеть на стене брошенного нами дома в ожидании того, кто с удовольствием отправит его в мусорный бак.
Чем занимался мой отец – об этом рассказано в написанной мамой «хронике» («Хроника преступления, совершенного слабым человеком», так она называется; возможно, мама рассчитывала когда-нибудь опубликовать ее), – чем занимался мой отец, пока он безуспешно пытался продавать «олдсмобили», потом «доджи», а потом подержанные машины и мотоциклы военным летчикам – так это поисками живших южнее Хавра индейцев и попытками снова наладить бизнес с ворованной говядиной. Он полагал, что индейцы потеряли прибыльный рынок сбыта. И если найти кого-то, кому можно будет поставлять краденое мясо, все удастся начать заново и дело пойдет даже лучше прежнего, поскольку теперь не надо будет ни с кем делиться доходами. И опять-таки, вся затея была до того третьесортной и плохо продуманной, что могла бы показаться комичной, если б она не изменила, и коренным образом, жизни нашего отца и маленькой, непреклонной еврейской матери в их скромном, арендованном в Грейт-Фолсе доме, злосчастных индейцев и коров, которых те угоняли и убивали среди ночи в старом полуприцепе. Здравый смысл повелевал не связываться со всем этим. Однако никто из участников той истории здравым смыслом не обладал.
Осознав, что, пока он будет учиться торговать землей, семья наша сводить концы с концами не сможет, даже при его армейской пенсии в двести восемьдесят долларов и жалованье, которое мать получала в школе Форт-Шо, отец приступил к поискам нового покупателя индейской говядины, для которого он смог бы стать посредником. Возможностей такого рода в Грейт-Фолсе было не много. Больница «Колумбус». Отель «Рэйнбоу», в котором отец никого не знал. Один-два клуба с мясными ресторанами – об этих он знать мог, но за ними присматривала полиция, поскольку там велась незаконная карточная игра. И внимание отца привлекла «Великая северная железная дорога», пассажирский поезд которой, «Западная звезда», проходил через Грейт-Фолс по пути в Сиэтл, а спустя два дня проходил снова, возвращаясь в Чикаго. Его вагону-ресторану постоянно требовались первоклассные продукты, в какую бы сторону поезд ни шел. Отец считал, что сможет стать поставщиком говядины высшего сорта – опять-таки с помощью индейцев из-под Хавра. Кто-то рассказал ему о бывшем летчике, продававшем уток, диких гусей и оленину (добывалось все незаконно) негру, служившему метрдотелем в вагоне-ресторане. Отец нанес ему визит (съездил в Блэк-Игл, где жил негр) и предложил покупать у него (у отца) говядину, которую станут поставлять индейцы, названные им его «компаньонами».
Негр – Спенсер Дигби, так
