главный урок безмерного уважения к праву своего ребенка следовать своей судьбе. Величайший урок неколебимого знания, что ребенок не принадлежит ни матери, ни отцу, он сам по себе ценность, отдельный мир, пришедший через своих родителей, чтобы совершить на этой земле то, что только он может совершить. С тебя, Дева Мария, начало человечество отсчет жизни души, ценности души. Ты явила величайший пример жизни с опорой на душу и жизнью своей доказала, что через такую жизнь доступно людям знание, которое недоступно ни холодной логике, ни здравому расчету.
Дева Мария, мать Иисуса из Назарета, ты пережила самое страшное, что может пережить мать – смерть собственного ребенка, потому что противоестественно детям уходить раньше родителей, против природы это, против естественного течения живого, но жизнь природы и жизнь души не всегда совпадают. На твоих глазах умирал он, но разве рыдала ты и стонала напоказ, разве упрекнула сына своего в том, что не думал он о тебе, не пожалел, бросил, оставил? Душа твоя, как и всякая душа, укреплялась болью, и боль эта, перерождаясь в силу, нужна была тебе только для одного: помочь, облегчить, если возможно, чтобы не дрогнул, чтобы смог.
Дева Мария, мать Иисуса из Назарета, так же как и великий Сын ее, предъявила человекам предельные возможности силы человеческой души, дорогу к выходу из сиюминутного к смыслу и не было в их деянии ни спекуляции, ни требований, ни жалости к себе, ни стремления к славе или власти. Они сделали выбор. Каждый свой. И следовали ему.
Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Меняются обстоятельства и условия жизни, меняются ценности, меняется содержание слов и понятий.
Тонкость тут заключается в том, что в понятии «страдание» всегда присутствует оттенок жалости к себе, бедной, несчастной, непонятой, неоцененной. Умение же выдержать душевную боль – это работа по укреплению своей души, это накопление силы, отличающей действительно взрослого человека от так и не повзрослевшего. Вот рожают по разным поводам детей такие неповзрослевшие, позволяющие себе не брать на себя ответственность за свои поступки порой до преклонного возраста, и начинается история «Я ему лучшие годы отдала», «Я для него пожертвовала карьерой», «Я так хотела учиться, получить образование, но куда тут с ребенком». Что там еще в списке «жертв»? А, красотой и фигурой, можно сказать, товарный вид потеряла, рейтинг на ярмарке тщеславия понизился. И начинается удобная спекулятивная байка о «жертвенности» материнской любви. Такие вот нынче жертвы.
Странное это слово – «любовь». Пустое, не несущее никакого закрепленного содержания. Что только ни имеют в виду, произнося это слово. Чего там только ни намешано у людей, которые бросают его, не дав себе ни малейшего труда задуматься, спросить себя: «О чем это я?» Об избытке, о власти, об удовольствии, о привязанности? Как много людей совершенно уверены, будто то, что они говорят «я люблю», дает им какие-то права. И чаще всего это звучит в претензиях матерей. «Я его мать, я его люблю, я всем
