мне известно, вы находитесь в статусе беглеца. Я признаюсь, что там, в Сирии, получил приказ от нашего с вами совместного командования обеспечить вам возможность побега. Не более того. О содействии не было сказано ни слова, а я таковое оказал, превысил свои полномочия, предоставил вам транспорт.
– Как, кстати, там все обошлось? К вам лично претензий не было?
– Полковник Савелкин попытался было высказать недовольство по поводу незарешеченного окна. Но мои аргументы оказались почти равнозначными. Вставлять решетку ради одного часа допроса мне показалось лишним. В результате Савелкин добился только выговора в мою сторону за проявленную халатность. Без занесения в личное дело. Там, в Сирии, мне его объявили, но в Москве это почему-то забыли даже приказом оформить. Повсеместная, понимаете ли, халатность и нерадение. Но я не против. Значит, выговора и не было.
– А относительно машины что? Неприятностей не было?
– А это была не моя машина. Какие у меня могут быть из-за этого неприятности? Это был автомобиль гражданского человека, который работает в штабе. Кажется, переводчиком с французского языка. Какие-то инструкции к трофейному оружию в интернете выискивает и переводит.
– Но ключи-то я получил от вас.
– Разве? – показушно удивился полковник, усмехнулся и добавил: – Я давно уже заметил, поглядывая в окно, что он оставляет ключи в машине, как в Сирии делают многие. В то утро на всякий случай, во избежание случайностей, ключи я реквизировал, а потом передал их вам. Вы сумели благополучно скрыться. Как вам это, кстати, удалось? Все выезды из города, я слышал, были перекрыты постами с участием российской военной полиции.
– Достаточно просто. Я спрятал машину в кустах, не слишком далеко от выездной дороги, снял номера, ночью уже без них вклинился в военную колонну, которая передвигалась на северо-восток по главной трассе. Пост находился по другую ее сторону. Колонну никто проверять не будет. Так я и ехал всю ночь, бросил машину только неподалеку от курдско-американского смешанного поста. Через курдские районы шел ночами пешком до самой турецкой границы. Несмотря на все старания правительства, охраняется она, мягко говоря, не особо строго. Курды живут и по одну, и по другую сторону кордона. Друг к другу в гости ходят без проблем. Я нашел себе друзей или купил их – это как вам больше нравится – на сирийской территории, они помогли мне границу перейти и обеспечили на несколько первых дней лежку в курдском селе, расположенном в Турции. Потом, как уж мог, через Турцию шел до Грузии.
– Впечатлений, наверное, набрались, – мечтательно произнес полковник Личуткин.
– Да, хоть роман пиши. Могу опытом о переходе некоторых границ поделиться. Это некоторым отделам нашей службы может сгодиться.
– Хорошо. Прикажете доложить это по инстанции? – с усмешкой осведомился полковник.
– Если можно. – Подполковник в ответ проявил только скромность, приличествующую такому случаю. – Я бы не отказался поделиться опытом и адресами тех добрых людей, которые мне помогали. Не бесплатно,
