сносно умеет разговаривать и на русском, – удивилась Аня. – Но что это за «пароли-явки-без хвоста» такие? Как в фильм про шпионов попала! Может, я на самом деле попала в том смысле, что: «вляпалась»? Да нет, это всё цветочки. Вот «вляпалась» я тогда, когда без родителей маленькой осталась и очутилась в доме сиротки».
Аня прогнала грустные и смущающие мысли прочь. Горничным запретили показываться в городе в их униформе, как и рассказывать о своей работе. Строго-настрого! Поэтому сейчас девушка была в той одежде, в которой прибыла в этот город. Скромное синее платьице до колен с короткими рукавами-фонариками, лёгонький полупрозрачный шарфик на шее с надписью на русском: «Отвали, козёл!» (шарфик этот девушка, конечно же, не повязывала, когда посещала предыдущие собеседования) и в кедах. Да-да! В них Аня себя чувствовала удобнее.
Урсула была в старомодном чепце и в таком же старомодном, чёрном, длинном платье. Зато туфельки были на шпильках. Такая обувь говорила о том, что обладательница в отчаянных поисках партнёра, ибо возраст. А вот платье и чепец… Неопрятность? Ну, нет, Аня бы так не сказала. Они обещали простоту и уют. Вот! Но такое платье, честно говоря, не просто ничего не гарантировало, но и отпугивало возможных ухажёров. Может, сказать об этом Урсуле? Или – Аня здесь новенькая, и «в чужой монастырь со своим уставом не ходят»? Пожалуй, она присмотрится и обживётся ещё с недельку. Чтобы не ошибиться. А Урсула… Урсула 25-27 лет же терпела – недельку ещё потерпит… А, вдруг, она нарочно – отпугивает?
Зато Вика нарядилась! Колготочки в мелкую чёрную сеточку, конечно, как считала Анна, были чересчур вульгарными, но вот остальной наряд… Изящные туфельки, зелёное платьице в унисон с цветом глаз хозяйки, с немного коротковатым низом-юбкой, едва прикрывающим попу, розовый плащик (вот – зачем? Но Вике он «шёл»!), розовые кружевные трусики, иногда промелькивающие из-под юбки… Ой, это Аня тоже не одобряла! А ещё этот зелёный чепец в форме капора. Немного старомодно, но оригинально и… ушки скрывал. Да Вика и сама была «симпатяшкой».
Единственный, кто выделялся строгостью униформы – был водитель. Но Ане на него было глубоко на… плевать. Дяденька, как дяденька. В отцы, или даже деды ей годился. Пусть Урсула в его сторону поглядывает!
Автомобиль несколько раз останавливался возле различных частных лавочек со скромными и неприметными вывесками. Обычно где-нибудь в тупичке на окраине.
Урсула с девушками уверенно, по-хозяйски, входила в эти лавочки и приветствовала продавца фразой:
– Werwolf.16
На что ей всенепременно отвечали:
– Vollmond.17
– Vampire18, – вновь настаивала на своём Урсула.
– Blut!19 – отвечал ей продавец и протягивал свёрток в непрозрачном пакете или мешке.
«Ругаются они что ли?» – каждый раз удивлялась Аня.
Урсула отдавала продавцу конверт, тот раскрывал его, пересчитывал
В переводе с немецкого – «оборотень».
В переводе с немецкого – «полнолуние».
В переводе с немецкого – «вампир».
В переводе с немецкого – «кровь».
