ладно, мам, какая ерунда. Зато я еду в Питер… первый раз, – Алина была просто в восторге.
Подали состав.
Мать с дочерью не спешили, чтобы не толкаться, пропуская других. Но вот и они уже в поезде, в чистеньком хорошем вагоне.
– Так, одно нижнее, одно верхнее, – деловито сверяла места с билетами Алина.
Их соседями оказались какие-то студенты – парень с девушкой, которые, забросив наверх свои сумки, быстро куда-то смотались. И еще – старичок с длинной бородой, немного похожий на странника. Он удобно расположился на нижнем боковом месте напротив, и стал раскладывать на столике свои нехитрые пожитки: половинку черного ржаного хлеба, два вареных яйца, соль, пучок зеленого лука, и какую-то видавшую виды флягу.
– Папа обещал подойти, – сказала Алина.
– Ну, раз обещал, значит, будет, – спокойно сказала Ирина.
Она выглянула в приоткрытое окно вагона, стараясь охватить взглядом толпу на перроне. Евгения она увидела сразу, и помахала ему рукой. Он тоже увидел Ирину и ответил ей на приветствие.
На мгновенье в сознании Ирины словно вспыхнул розовый свет…
Лето… Прибывает поезд на Курский вокзал… Она – еще студентка, высунувшись из окна, машет рукой Евгению, который бежит о огромным букетом цветов. Ирина высовывается в окошко поезда, и они целуются.
Потом еще розовая вспышка… Они едут в такси на заднем сиденье. Евгений положил Ирине руку на плечо. Они веселы и счастливы. В унисон их чувствам – и праздничная Москва, украшенная олимпийским Мишкой…
Такси останавливается возле добротного семиэтажного «сталинского дома».
Они входят в подъезд. Затем в квартиру. Кроме них, в квартире никого нет.
Евгений просит Ирину закрыть глаза, а затем с закрытыми глазами осторожно ведет ее в одну из комнат. Ирина открывает, наконец, глаза и ахает… Посредине большой комнаты выстроен настоящий дворец, строительным материалом для которого послужили сотни пачек… печенья «Юбилейное»…
Ирина и Евгений залазят в «сладкий дом», сидят обнявшись. Потом целуются. Евгений нечаянно задевает плечом «строительный материал» и съедобные кирпичики обрушиваются на смеющуюся и счастливую молодую пару…
Розовая вспышка исчезает, и в вагон входит довольно интересный мужчина, хорошо одетый и самодостаточный, как говорят.
– Привет, – улыбается он обеим и целует Алину, одновременно засовывая ей в карман джинсовой курточки деньги. – Пригодятся… Купи себе там какой-нибудь сувенир на память. Обожаю Питер…
Он садится рядом с дочкой и начинает оглядывать вагон. Взгляд его падает на бородатого мужчину, разложившего нехитрую снедь, которую тот запивает непонятным содержимым из фляги.
Взгляд его становится надменно-пренебрежительным, и он спрашивает с раздражением в голосе: «Неужели купе нельзя было купить?»
– В купе билетов не было, – спокойно и, глядя в окно, ответила Ирина и добавила, чисто автоматически,
