расстегнутым пальто сияла белоснежная манишка. Смуглое худое лицо мужчины было изрезано глубокими морщинами, в руке он держал какой-то предмет, похожий на палку; правда, когда он положил его на пол, эта штука издала металлический лязг. Из внутреннего кармана пальто он достал какой-то увесистый предмет и принялся что-то с ним делать, пока не послышался громкий резкий щелчок, как будто встала на свое место пружина или защелкнулся затвор. По-прежнему стоя на коленях, он подался вперед и всем весом налег на какой-то рычаг, отчего мертвую тишину нарушил длинный скрежещущий звук, который закончился очередным громким щелчком. После этого он выпрямился, и я увидел, что в руках он держит что-то наподобие ружья с прикладом непривычной формы. Он открыл патронник, сунул в него что-то и передернул затвор, после чего пригнулся, положил конец ствола на край подоконника, и я увидел, как его усы коснулись ружейной ложи, а глаза хищно блеснули, когда он стал всматриваться в прицел. Я даже услышал, как он довольно крякнул, когда удобно устроил на плече приклад и навел мушку на изумительную мишень – темный силуэт в ярко освещенном окне прямо напротив. На какой-то миг он замер, словно окаменел. Потом плавным движением пальца нажал на спусковой крючок. Раздался странный жужжащий звук, громкий звон разбитого стекла, и в ту же секунду Холмс, словно тигр, набросился на стрелка и повалил его на пол лицом вниз. Но его противник оказался не так-то прост, он тут же извернулся, резко вырвался из рук Холмса и вцепился ему в горло. Но в это мгновение я подоспел на помощь другу и ударил незнакомца рукояткой револьвера по голове, отчего тот повалился на пол. Я кинулся на него сверху, и пока я его сдерживал, Холмс громко свистнул в свисток. Тут же с улицы донесся топот бегущих ног, и сначала в дом через парадную дверь, а потом и в комнату ворвались двое полицейских в форме и инспектор в штатском.
– Вы, Лестрейд? – спросил Холмс.
– Да, мистер Холмс. Решил сам взяться за это дело. Рад, что вы вернулись в Лондон, сэр.
– Думаю, вы не откажетесь от небольшой неофициальной помощи. Три нераскрытых убийства за один год – многовато, Лестрейд. Да и загадку Молси вы раскрыли, прямо скажем… Я хотел сказать, действовали вы весьма расторопно.
Мы все поднялись. Пленник наш стоял между двумя дюжими констеблями и тяжело дышал. К этому времени на улице уже начали собираться люди. Холмс подошел к окну, опустил раму и закрыл внутренние ставни. Лестрейд достал из кармана и зажег две свечи, а констебли открыли свои потайные фонари. Наконец я смог хорошенько рассмотреть задержанного.
На нас смотрело мужественное, но в то же время удивительно мрачное и злое лицо. Высокий выпуклый лоб мыслителя и нижняя челюсть любителя чувственных наслаждений указывали на то, что человеку этому от природы суждено было стать либо выдающимся философом, либо великим злодеем. Но одного взгляда на его холодные как лед голубые глаза с цинично полуопущенными веками или на агрессивно выдающийся нос и густые брови,
