мужики!С песней на устах —
о золотоносных местах,
о золоторунной овце,
о золотобровом лице…
Рюкзаки застегнуты на все ремни!
А старуха молится:
– Спаси и сохрани.
…Спаси и сохрани —
от метели, жадно заметающей путь,
что стесняет сердце
и давит грудь.
От метели, хищно падающей с неба
на лисьи и волчьи следы,
от легкого хлеба,
от тяжелой воды,
от всякой безумной напасти —
от мора, глада,
от войны…
Гудок дальнего слезного счастья —
поперек пустынной страны.
Старуха крестится,
лицо коряво, коричнево…
Ее седина пахнет корой, корицею…
Очкастый парень
кричит по-литовски —
красивый, бритый, лицом – Котовский!
Сто лиц!
Сто языков!
Господи, упаду ниц
средь чемоданов, мешков…
С места снялись… поплыли
Веси, предместья, города…
Во снежной пыли – народ мой, ты ли…
Куда, мой народ, куда…
Господи, сколько людей…
Приди, возьми и владей…
…
…Вокзал красивый и суровый.
Его узорчата стена.
Его нахмуренные брови:
Страна – неверная жена.
Она весь век куда-то едет,
Во тьму глаза ее глядят.
И, плача, по буфетам дети
Еду холодную едят.
И под крыло, под плат пуховый
Всех беспризорных соберет:
Всех, кто слепой и бестолковый,
Всех, кто – толпа и кто – народ,
Всех чужеземцев, иноверцев,
Кто ходит по Руси, косясь…
Вокзала темь… и запах перца…
Фонарь играет, яркий язь…
То иглы вьюги… то ударит
из туч, мазнувши по лицу,
великий свет… средь гула, гари,
зимы, что поведут к венцу…
И в этой вьюге, что так сладко
Жжет рот, как на морозе – сталь,
Идет красивая мулатка,
Огромна, как сама печаль.
У дерева и человека
Что под коричневой корой?..
Она стоит над белым снегом
Огромной черною горой.
О, тонкой ковки профиль медный
И пламя грозовое скул!
Петровский фейерверк победный
Из бешеных белков блеснул…
Но – хлад асфальта и металла!
Но – самолет над головой!
И стиснут пальцы, как шандалы,
Огонь чужой руки живой.
Прохожий без суда и слова
Шарахнется к дороге, в грязь…
О, к этому она готова.
Она ведь черной родилась.
В ночи куранты бьют старинной
И царской музыкой тоски!
Зачем так ноздри рвут зверино
Морозный воздух на куски…
Она ведь родилась собакой…
И буйволицей… и козой…
И стылой – зимнею – из мрака —
Бизоньей
