принаряженный, в чёрном костюме красавец Серов, председатель месткома, и возлагает Татьяне на плитки маленький букетик подснежников.
– Маменька! Что происходит!? – поражается Татьяна. – Наши тассовские мужичары способны исправиться!?
Она горделиво ставит свой букетик в стакан с водой.
– Тань, дай нюхнуть, – шепнул я.
– На! Нюхай! Не жалко.
– Подснежники пахнут первой весенней травкой.
В полдень стало известно, что китайцы избили наших корреспондентов. Поступило распоряжение широко освещать митинги протеста. Медведев и Ия звонят на заводы, заказывают материалы.
Многие предприятия проводят митинги у китайского посольства.
Лисин хочет пойти на митинг.
– Что, – осаживает его Медведев, – хочешь разбить лишнее окно?
– Зачем? Всё равно потом нашим придётся вставлять.
Татьяна хотела куда-то позвонить. Телефон не работает.
– Телефон удох, – вздыхает Татьяна.
Она смотрит, как пишу я дневник, прикрывая его от неё ладошкой:
– Пишет, пишет король прусский… Чего строчишь? Дневник или роман?
– Роман.
– Молодец. А меня б на роман не хватило… О чём роман?
– Секрет.
– А ты шепни мне на ушко, и всем базаром мы надёжно сохраним твой секрет.
– Спасибо за базарное секретохранилище. Я как-нибудь сам. И точку на этом поставим.
Входит Артёмов.
– О! – вскинула руку Татьяна. – Вы меня и выручите! Иван Павлович, женщине выдать спичку можете?
– Почему же нет…
Татьяна выходит покурить, а Иван Павлович на нервах вскрикивает:
– Это бандитизм! Вовка Егоров из международных связей ужасы творит! Свои заметки он повторяет через два месяца. А заметки-то какие! «Через два года советские люди будут полностью обеспечены чёрной икрой». Я подсчитал, что тогда человек сможет получить 125 граммов в год! Лишь два бутерброда с икрой! Человеку надо в год 20 кило рыбы. А он!.. Это бандитизм!
– Но этот бандитизм хорошо оплачивается! – говорит Медведев. – Он стоял и будет стоять.
– В холода этот Вовка передаёт загранице: «Все советские люди оделись в шубы из рыжих лис». Эти лисы стоят миллионы! И их ещё не достанешь! Каждый день по клюкве… При Сталине за это сажали…
Татьяна хвалится, как она от «Труда» брала интервью у лётчицы, которую вызвали в Москву:
– Так получилось, я оказалась в одном лифте с этой лётчицей. Лифт застрял. Я и пристала с расспросами, как эта Ткаченко спасла в воздухе пилота. Мне дали команду написать пятьсот строк, а сначала давали лишь шестьдесят. Заперли меня в кабинете главного, придумали первую фразу. За два часа настрочила. Тут сообщение ТАСС: «Все материалы, связанные с лётчиком Ткаченко, не давать». Липа!
В коридоре слышны голоса.
Прислушиваемся.
