замуж. Мать болела, сестра звонила, свекровь ест ее поедом…
– Поедом, говоришь? Ну что ж, сочувствую.
– Не смейся, она злющая, правда.
– А я и не смеюсь. Свекрови и тещи – это проблема серьезная. Я бы сказал, комплексная это проблема, то бишь, половая и геронтологическая в одном.
– Геро-какая проблема?
– Геронтология, душа моя, – это наука о влиянии старения на личность человека… И если старческие изменения в человеческом характере помножить на… как бы это пообразнее назвать? «Бабизм» что ли? Со всем присущим ему истеризмом и стервозностью, то получится истинно взрывная смесь – родительская безответная любовь к дражайшему чаду, женская ревность и одновременный скепсис ко всему, что на чадо это «посягает»…
– Да время сейчас такое, звереют все…
– Ну не скажи. Время тут ни причем. Классическая литература говорит нам о том же – иначе откуда взялись бы все эти мрачные образы «старухи-лесничихи» или «злой мачехи»… Когда зрелый возраст переходит в пожилой, а затем в старческий, с человеком часто происходят некрасивые вещи. Исключения составляют люди, жизнь которых постоянно проходила гармонично и духовно. А если человек по натуре своей злостный и недалекий, то с годами это усугубляется. Особенно, если человек этот прожил тяжелую и безрадостную жизнь.
Они остановились у кафе на улице Горького. Стряхнули снег с обуви, Яшка помог Валечке снять пальто и указал на столик в углу. Сев в плетеное кресло, Валентина продолжила разговор:
– А чего в этой жизни радостного? Зарплата эта секретарская… Народ дурной. Вон, к тетке на юбилей ездили в Повенец, так мужики так напились, что драка опять была. Чуть не поубивали друг друга.
– Свекрови, пьяные гулянки, свары… Валюнь, тебя не утомило еще это болото?
– Утомило.
– И ты ни разу не пробовала что-либо изменить?
– Я пробовала, но у меня не очень-то получилось. Я поступала в Москве и провалила экзамены.
Официантка принесла кофе и выпечку. Яшка взял горячую чашку в обе руки, словно желая погреть об нее ладони, и добродушно посмотрел на собеседницу:
– Пробовать надо всегда и не вешать нос. Даже у великих людей бывали первые неудачи. Когда у Рахманинова не получился первый фортепианный концерт, он сильно расстроился. Так бедолага переживал, что даже нервы лечить пришлось. А ему доктор возьми и скажи, что-то вроде «не удался первый, напишите второй!» И он написал. И очень даже остался доволен. И весь мир был у его ног.
– Ну так то Рахманинов, – сказала Валечка, откусывая большой кусок от плюшки с повидлом.
– А концерт-то ты хоть слышала такой?
– У-у, – глухо промычала она, отрицательно мотая головой и старательно прожевывая сдобу.
– А зря. Послушай, рекомендую. Если хочешь, завезу кассетку.
– У меня кассетника нет. Проигрыватель только. – Валя очень внимательно смотрела на плюшку.
– Валюнь,
