style="font-size:15px;"> Когда он поравнялся с дверью, я тихо вякнул, – кореш, угости пирожным.
Парень приостановился, оглянулся по сторонам и быстро юркнул в подсобку.
– Рубайте, – благодушно разрешил он, ставя поднос мне на колени.
– А тебе не попадет?– резонно спросил Степка.
– Ништяк, рубайте, у нас их много, – засмеялся кок.
Ножа у нас не было, и мы вонзили в торт ложки, отваливая ими смачные куски, отправляя те в рот и запивая компотом.
Только это не пирожное, а торт – «безе», – заявил новоявленный кормилец. – Вы из какой роты?
– Из восьмой
– Минеры?
– Угу.
– Торпеды покажете?
– А то! – промычали мы набитыми ртами.
Познакомились. Кока звали Саней Абрамовым из города невест Иваново, и специальностью своей он был доволен. Саня был невысок, но крепок, со свернутым чуть набок носом. Здоровенные кулаки, торчащие из рукавов тесной в плечах белой курточки, делали нежелательной возможность подтрунить над «чумичкой»*.
Расстались мы друзьями и завязавшиеся отношения в ближайшее же время закрепили, тайно продемонстрирован Абрамову парогазовые торпеды в одном из учебных залов.
Тот остался доволен, и при очередной встрече на камбузе, угостил нас вкусными отбивными с картофелем «фри», которых мы, бывшие шахтеры, никогда не пробовали. Степка начал всерьез подумывать о переводе в роту коков.
Появились у нас новые друзья и среди ребят в смене. Это были кроме Женьки Банникова, тоже ленинградец Саня Николаев, ярославец Серега Бобылев и наш соученик по техникуму Леха Минаев. Чем могли, мы помогали друг другу, а при необходимости давали отпор некоторым излишне шустрым курсантам. Такие в смене имелись.
С первых дней на себя обратили внимание колоритной внешностью и наглым поведением с сослуживцами двое парней – Балута и Ясинский.
Первый – среднего роста и крепкого сложения, с массивной лысоватой головой на короткой шее, был родом из Белоруссии и являлся кандидатом в мастера спорта по боксу. Второй – грузный рослый детина, оказался нашим земляком из Станицы Луганской.
Пара работали под блатных и постоянно конфликтовала с другими курсантами, стараясь завоевать лидерство. По слухам, нескольких рябят «втихую» они даже избили. Нас дружки не трогали, чувствуя, что могут нарваться на неприятность. Но, примерно через месяц, конфликт с ними все же случился
Особенно часто Балута с Ясинским придирались к ребятам из Ленинграда и, в частности, к Женьке, которому служба давалась с трудом. За него постоянно вступался Николаев, разбитной и веселый парень, закончивший до службы мореходку.
В тот вечер, уставшие от очередного аврала на плацу, мы втроем и ленинградцы, курили в умывальнике. Здесь же были еще несколько курсантов из других смен, стиравших щетками робы после разгрузки угольной баржи.
Зашедшие в умывальник Балута
