начальник шахтоуправления Хорунжий.
Они призывали новобранцев не ударить в грязь лицом и показать, как служат горняки, а потом вернуться для трудовых подвигов. Некоторые провожавшие даже прослезились.
Ну а после всех призывников, многие из которых не вязали лыка, усадили в «ЛАЗ»* и отвезли в область.
Тогда этот разговор с отцом на время забылся, а сейчас вот всплыл в памяти. Теперь конечно хотелось бы узнать у него подробности, но будет это не скоро.
Кстати, пришибить человека он мог вполне. По натуре был взрывным, жестким и решительным. На шахтах, которыми руководил, трудилось немало бывших заключенных, но он держал всех «в узде». Регулярно перевыполняя план и выплачивая горнякам самые высокие в шахтоуправлении заработки.
В этой связи запомнились два случая.
Когда мне было лет пять, как-то летом в выходной, отец с мамой, захватив приятеля с женой и меня, отправились на нашем «Москвиче» отдохнуть на Чернухинское озеро, километрах в тридцати от города.
За рулем он никогда не выпивал, так было и в тот раз. Возвращались мы домой вечером, и на подъезду к Брянке, были остановлены двумя сотрудниками ГАИ, стоявшими на обочине рядом с мотоциклом. Оба были навеселе, что сразу бросалось в глаза, но «при исполнении».
Старший потребовал у отца права, он вышел из машины и предъявил.
Тот просмотрел их, а потом заявил, что отец пьян (батя возмутился).
Затем между всеми тремя завязался «крупный разговор», в ходе которого старший выхватил из кобуры пистолет, направил на отца и заорал, – руки вверх! Ты задержан!
В следующий момент оружие оказалось у отца, а гаишник получил кулаком в ухо.
Хрюкнув, он полетел в кювет, фуражка покатилась по асфальту.
Батя развернулся к другому – тот крупными скачками убегал в степь. Как заяц.
Все в машине сидели бледные, а я от страха подвывал – очень перепугался.
Он же сунув пистолет в карман, поднял валявшееся на земле удостоверение, сел в автомобиль и завел двигатель.
– Коля, тебя посадят,– всхлипывала мама.
– Это вряд ли, – последовал ответ. И машина набрала скорость.
В городе отец высадил всех на нашей улице и уехал. Как потом выяснилось, в горком. Там он сдал трофей дежурному инструктору, сообщив, что случилось, а затем прошел освидетельствование в больнице на предмет трезвости.
Как и ожидалось, алкоголя в организме не было.
На следующее утро к нам приехал начальник ГОВД*, с просьбой замять дело. Отец не возражал при условии, что тех двоих уволят со службы.
– Им не в милиции служить, а хвосты волам крутить, – сказал он тогда майору.
Начальник согласился.
Когда же он уехал, я спросил, – пап, а зачем ты отнял у милиционера пистолет?
Он взъерошил мне волосы и сказал. – Условный рефлекс, сын. Я с войны перепуганный.
Второй случай произошел,
