организм ребенка изменения. Это чертовски больно! Пришлось отдать Снежану охотнику. И я не ошибся в выборе наставника. Он вырастил ее, как родную дочь, дал жилье, образование. Я видел, как Сергей привязался к девочке за эти годы и был ему благодарен за любовь и нежность.
– Ева опять ходила на место предполагаемой гибели своей дочери, – продолжила Соня, заставив на время выбросить из головы мысли о возлюбленной. – Ты должен с ней поговорить, иначе она может сорваться и кого-нибудь убить в полнолуние, как в прошлый раз.
– В прошлый раз она никого не убила, – напомнил я Соне.
Нам удалось спасти человека, на которого она напала. Хотя для этого пришлось принять его в стаю, когда его тело начало меняться.
– Но могла, – волчица вздернула бровь.
– В этот раз все будет по-другому! – твердо заявил я и, встав из-за стола, подошел к окну.
Раздвинув пальцами металлические полоски жалюзи, посмотрел в щелочку. На улице как обычно резвился молодняк – самые юные члены стаи: дети и подростки. С ними занимается Эйдан, натаскивает, тренирует, учит самоконтролю, чтобы они могли сдерживать инстинкты и не нападать на людей.
– Я сейчас же поговорю с Евой. Она больше не будет оплакивать дочь. Пора положить этому конец! – решительно сказал я и отправился на поиски волчицы.
– Она в столовой! – бросил вдогонку Эйдан.
– И потактичнее, Дарен! – добавила Соня.
Палящие лучи дневного солнца ударили в лицо, стоило только выйти на улицу. Я зажмурился и продолжил ход по направлению к столовой. Прошел мимо щенков, подмигнув им. Детеныши оборотней способны принимать форму волка с пяти лет, они каждый день резвятся под окнами, обретая ипостась волчат.
Когда-нибудь и у нас со Снежаной будут такие. Эта мысль настолько меня воодушевила, что я не заметил, как один из них ухватился лапами за мою ногу и повис на ней. Я нагнулся и, сняв щенка со ступни, игриво произнес:
– Эй, малыш! Ты хочешь, чтобы тебя приласкали? – Я почесал его за ушком, а выпрямившись, увидел Еву, выходящую из столовой. – Ева! Постой. Нужно поговорить.
Отпустив кроху, подошел к волчице. Она убрала за ухо прядь темных густых волос и неуверенно подняла на меня взгляд. Эта женщина выглядела потрясающе. Несмотря на свои тридцать восемь лет, ее можно было запросто спутать с двадцатилетней. И здесь не только волчьи гены, она и до обращения была довольно привлекательной. А еще она очень похожа на Снежану.
– Ты опять ходила туда? – спросил я, скрестив руки на груди.
Она поджала губы и кивнула.
– Зачем ты себя мучаешь, Ева?
– Затем, что заслужила эти мучения. Я виновата в ее смерти. И мне придется жить с этой болью вечно. Доченька моя…
Ее брови сошлись на переносице, а нижняя челюсть затряслась от непрошеных слез. Я провел рукой по мягким волосам волчицы и, притянув к себе, прижал к груди.
– Ты
