был не один. Спиной ко мне стоял мужчина с длинными, почти до плеч, русыми волосами, одетый в черную обтягивающую майку и бежевые джинсы.
Признаюсь, его v-образная широкая спина произвела на меня впечатление. А абстрактная татуировка на бицепсе приковывала взгляд. Вздернув бровь, я кашлянула, незнакомец обернулся.
– Здравствуйте, – негромко произнесла я и несмело посмотрела в глаза мужчине.
– Добрый вечер, – отозвался он, едва заметно улыбнувшись.
Казалось, я зависла надолго, потому что глубина его янтарных глаз не отпускала. От него исходил какой-то животный магнетизм, которому не удавалось противиться. За такого мужчину можно и душу продать. А такие, как Егор, пусть идут лесом. Интересно, откуда у папы такие друзья? Надо будет спросить на досуге.
В голове одна за другой начали вспыхивать красочные картинки. Вот он подходит ко мне и обнимает своими большими, мускулистыми руками. Я прижимаюсь щекой к крепкой груди и чувствую его тепло и стук сердца. Потом наши губы сплетаются в поцелуе, его жесткая щетина карябает мне кожу, но меня это не волнует…
Я слегка мотнула головой, прогоняя навязчивые мысли, не понятно откуда взявшиеся. Отмерев, быстро скрылась в своей комнате, упала на кровать лицом вниз. О, Вселенная, что это было?! Честно сказать, рядом с таким красавцем я чувствовала себя уродиной, хотя, вроде как, у меня вполне симпатичная внешность.
В раздумьях, не заметила, как уснула.
Иду по переулку. Кругом ни души: ни людей, ни животных. Сердце пробирает тоска. Что-то не так. С беспокойством оборачиваюсь. Никого. Но почему мне кажется, что я здесь не одна? Слышу чье-то дыхание за спиной, снова резко оборачиваюсь. И опять никого… Тревога уходит, и откуда-то в меня вселяется уверенность в том, что когда мне исполнится восемнадцать, все круто изменится. А вот лучшему или нет, не знаю…
Я открыла глаза, скинула пододеяльник, которым, видимо, накрыл меня папа. Сев в постели, бросила взгляд на часы и поняла, что еще только девять вечера, хотя проспала я достаточно долго. Протяжно урчащий желудок погнал меня на кухню. Перекусив, решила поговорить с отцом. Расспросить о том странном мужчине, появление которого пробудило во мне непонятные чувства, ранее не познанные. На что он дает отцу четыре дня? У папы проблемы, о которых он не хочет говорить? Нет, так не пойдет!
– Пап, о чем говорил тот мужчина? – спросила я, замерев на пороге его комнаты. – У тебя проблемы?
– Нет. С чего ты взяла? – отец оторвал взгляд от телевизора и как-то нервно улыбнулся.
Видно, же, что напряжен, как струна. Чуть затронешь – и лопнет.
– Он сказал, что дает тебе четыре дня. – Я подперла косяк плечом. – На что?
– Ну-у, я задолжал ему денег.
– Ах, вот в чем дело! А я уж испугалась.
Я подошла к нему, обняла. Он прижал меня к себе, а потом произнес, отстранившись:
– Снеж, а теперь давай поговорим о твоей татуировке, – в голосе как всегда просквозила нежность.
Папа
