спросил его Янг. – Позови их, я хочу с ними поздороваться.
– Это правда, я не женат, – ответил Ферье. – Но женщин мало, и есть те, кому они нужны больше, чем мне. Я не одинок: моя дочь заботиться обо мне.
– Я как раз хотел поговорить о твоей дочери, – произнес глава мормонов. – Она превратилась в самую прекрасную девушку во всей Юте и приглянулась некоторым достойным людям.
Эта новость заставила старого фермера насторожиться.
– Про нее ходят слухи, которым я, однако, не склонен верить – будто бы она обручена с каким-то язычником. Но все это, должно быть, сплетни, болтовня бездельников.
– Что гласит тринадцатая заповедь законов святого Джозефа Смита? «Каждая девица истинной веры должна стать женой избранного; если же она станет женой язычника, то совершит тяжкий грех». Не могу поверить, что ты, исповедующий истинную веру, позволишь своей дочери нарушить клятву.
Ферье молчал, нервно теребя в руке кнут.
– Это будет испытанием для твоей веры – так постановил Совет Четырех. Девушка молода, и мы не хотим лишать ее выбора, выдав за седого старца. У нас, старейшин, достаточно телок (Герберт С. Кембелл в одной из своих проповедей наградил этим «ласковым» эпитетом своих сто жен.), но мы должны обеспечить ими своих детей. У Стергерсона и Дреббера есть сыновья, и каждый их них будет рад привести твою дочь в свой дом. Пусть твоя дочь выберет одного из них. Они молоды, богаты и преданны нашей истинной вере. Что ты на это скажешь?
Сдвинув брови, Ферье продолжал молчать.
– Дай нам время все обдумать, – наконец произнес он. – Выходить замуж ей еще рано.
– У нее есть месяц на раздумья, – произнес Янг. – По истечению этого срока она должна дать ответ.
Подойдя к двери, он обернулся – лицо его пылало, глаза горели ненавистью.
– Если ты вздумаешь пойти против решения Священного совета Четырех, – гневно кричал он. – то пожалеешь, что твои и ее кости не истлели тогда в пустыне Сьерра Бланка!
Погрозив кулаком, лидер мормонов снова повернулся к двери, и Ферье услышал, как захрустели по посыпанной гравием дорожке его тяжелые шаги.
Он сидел, уперев локоть в колено, раздумывая над тем, как же сказать обо всем этом Люси. Вдруг он почувствовал, как мягкая ладонь легла ему на плечо и, обернувшись, увидел стоящую позади него дочь. Достаточно было взглянуть на ее бледное, испуганное лицо, что бы понять – Люси все слышала.
– Я ничего не могла поделать, – она ответила на недоумевающий взгляд отца. – Его голос гремел по всему дому. Ах, отец, отец, что же теперь мы будем делать?
– Ничего не бойся, – ответил он, прижимая ее к себе и ласково проводя своей широкой, натруженной ладонью по каштановым волосам дочери. – Как тебе кажется, ты не изменила свое решение начет этого малого?
В ответ она только всхлипнула и легонько пожала его руку.
– Нет, конечно, нет. Не
