понимаешь?
– Лучше некуда, – отозвался Украинский.
– Ну, так действуй, г-м.
Поришайло оборвал связь, неуверенно поглядел на поднос, встал и, покачиваясь, снова направился к бару.
Глава 3
АРМЕЕЦ ИЛИ ПЕРВАЯ КРОВЬ
– О-однажды вызвали меня к но-новым русским, прицениться, какой ка-камин им вы-выкладывать. И во-во сколько ка-камин обойдется, – Армеец протер глаза и умолк, видимо собираясь с мыслями.
– Ну, и что дальше? – подстегнул Бандура, кинув очередной тревожный взгляд на подозрительно приумолкшего за рулем Атасова. Тот пока не допускал явных ошибок, вписывался в повороты, не петлял поперек дороги, но все равно Андрею не нравился. Стал уж слишком молчалив. Может, задумался о чем-то, но, похоже, засыпал на ходу. Андрей пару раз предлагал себя в качестве сменщика, но Атасов лишь отрицательно качал головой – рано еще. Наездишься, типа…
Бортовые часы показывали четверть второго ночи. Дождь то накрапывал, то давал короткие передышки. Вокруг «Мерседеса» царил беспросветный мрак, если не считать света собственных фар и габаритов несущегося впереди автомобиля случайных попутчиков. Машина эта (оказавшаяся впоследствии «Опелем-Омегой») села на хвост их «Мерседесу» около полуночи – до Умани оставалось километров тридцать. С тех пор «Опель» болтался за «Мерседесом» с упорством борзой собаки, взявшей заячий след.
Андрей всполошился, заподозрив неладное, Атасов беспечно отмахнулся:
– Темная ты личность, Андрюша. В колонне, типа, двигаться легче. Только и всего. Уцепился за задние фонари, и катись, будто прицеп. И глаза отдыхают, и дистанция такая, что в случае чего успеешь затормозить. Я, типа, как заклепаюсь – его вперед пропущу.
Как пообещал, так и сделал. В районе часа ночи Атасов сбросил скорость, уступая «Омеге» почетное место мателота.[18] «Омега» сначала тоже притормозила, но затем ее водитель сообразил, что к чему, и обошел «Мерседес» по встречной полосе. Обе машины, набрав прежнюю скорость, вновь устремились вперед.
Атасов прилип к «Омеге» и теперь отдыхал, предоставив водителю головной машины напрягать глаза и бдеть за них обоих.
Вскоре за пеленой дождя возникла развилка, на которой Одесская трасса пересекалась с дорогой М-21 – Кишинев-Кировоград. «Опель» на развилке ушел налево, в сторону Кировограда. Атасов скопировал маневры флагмана с величайшим тщанием.
– Любишь кататься, люби, типа, и саночки возить, – назидательно сказал Атасов. – Неписаное правило дороги. – Он обернулся к Андрею, – тебе, Андрюша, как только вчера покинувшему ползунки пионеру, позволительно этого не знать.
Армеец, хмыкнув, напустил на себя такой вид, будто здорово обиделся. Хотя это было не так.
Трасса Кишинев-Кировоград оказалась вполне сносной однополосной бетонкой, протянутой по местности, на которой довольно-таки крутобокие холмы постоянно чередовались с глубокими низинами. Как будто на заре мироздания земля тут
Мателотом моряки называют судно, возглавляющее кильватерную колонну кораблей
