это какая средняя скорость выходит?
– Я что, по-похож на ка-калькулятор? – возмутился Армеец.
– Ты школьный учитель, между прочим.
– И-истории…
– Без разницы, типа.
– Восемьдесят пять целых двадцать три сотых километра в час, – прекратил бессмысленные препирательства Андрей, убирая в карман миниатюрный «Ситизен».
– М-мда, типа… – разочарованно выдавил Атасов. – М-да…
– Саня, да ты что? Отличный результат, – искренне похвалил Андрей. – А если учесть непогоду, и что темно было, как у крота в норе, так вообще – рекорд.
– А если бы А-атасов кофе по-поменьше х-хлестал, из термоса и по-потом т-трижды в кусты не бегал, по малой нужде, так и де-девяносто километров в час бы-было бы…
– Кабы б, – с вызовом начал Атасов, – я кофе не пил, мы б давно в кювете, типа, загорали. И потом, Армеец… Я мочевой пузырь, типа, на службе родине застудил. В Вооруженных Силах Советского Союза. Если ты, школьная твоя душа, меня еще разок моим застуженным пузырем попрекнешь – все – привет. Потопаешь через Сиваш на своих двоих.
Но, сколько бы кофеина не растворила в себе многострадальная кровь Атасова, в последовавшие тридцать минут машину пару раз уводило вправо. Атасов безнадежно проваливался в сон. Андрей, напротив, стоял на страже, всякий раз моментально хватаясь за руль.
– В И-израиле, как я слышал, – вставил сквозь зевоту Армеец, – обочины скоростных автотрасс отделены от к-кюветов с-своеобразными поребриками. Во-водителя к-клонит в сон, машина уходит с трассы, выскакивает на поребрик, от которого в-в салоне такой г-грохот, что, говорят, и из комы выйти можно.
– Да какие такие поребрики, типа? – вяло огрызнулся Атасов. – Тут вся дорога – один этот самый гребаный поребрик.
– Саня, – взмолился Андрей, – пусти за руль, а? Пока в самом деле, с дороги не вылетели.
– Ладно, – наконец сдался Атасов.
Проехали совершенно темную Киселевку. Село крепко спало. Атасов включил нейтралку и осторожно притормозил, оставив все четыре колеса «Мерседеса» на заасфальтированной проезжей части. И правильно сделал, потому что обочина раскисла и выглядела не менее зловещей, чем знаменитая Гримпенская трясина.[19]
– Аварийку включи, – посоветовал Андрей. – А то еще какой-нибудь сонный дурак влетит в задницу.
– Да нет же никого, – отмахнулся Атасов. – В такую паршивую погоду, Бандура, даже хозяин-садист, типа, собаку из дома не выгонит.
Армеец потянулся к торпеде, толкнул пальцем кнопку подачи аварийных сигналов. Атасов хмуро покосился на Эдика.
– Воспользуюсь, типа, законным питстопом и пописаю, – доверительно сообщил он приятелям. – Чтобы ни у кого, типа, претензий не было, в дальнейшем.
– Да че-чего ты завелся?
– Ничего, типа, – по-стариковски заворчал Атасов, поворачиваясь спиной к машине и расстегивая ширинку, – ничего, Эдик,
Гримпенская трясина получила широкую известность благодаря «Собаке Баскервилей» А.Конан Дойла. Кто ее знает, какая она на самом деле?
