нам пути, брат.
– Нигде. И везде. Бывают случаи, Нимандр, когда одно ведет к другому. Скажем, ты подходишь к двери, которую все считали запертой, и – оп! – она распахивается от легкого толчка. Нигде и везде – это состояние души. Видишь лес вокруг? Что это – преграда или десятки тысяч троп, ведущих к потаенным чудесам? И заметь, как бы ты ни решил, лес не изменится, не станет подстраиваться под тебя.
– А в чем шутка, брат?
– Смех и слезы – простые состояния души.
– И что?
Клещик повернул голову и посмотрел в сторону лагеря.
– Я нахожу Чика… забавным.
– Почему меня это не удивляет?
– Он вообразил себе значительное мгновение, когда наконец окажется лицом к лицу с Сыном Тьмы. Судьбоносная встреча непременно произойдет в высокой качающейся башне. Снаружи будет играть боевая музыка, грянут барабаны, завопят трубы. При виде его ярости в глазах у Аномандра Рейка поселится страх.
– Вот ведь дурак.
– Молодежи вроде нас это свойственно. Надо бы сообщить ему.
– Что он дурак? Так и сказать?
Клещик усмехнулся, затем снова посмотрел в глаза Нимандру.
– Думаю, нужен более тонкий намек.
– Например?
– Лес не изменится.
Теперь Нимандр отвел глаза и, сощурившись, вгляделся в серую муть рассвета и дымку, опоясывающую подножия деревьев. Она погибла в моих объятиях. Затем Андарист истек кровью на камнях. И Фейд вырвали у меня из рук, выбросили в окно, насмерть. Я встретился глазами с убийцей и увидел в них, что он это сделал… ради меня.
Лес не изменится.
– Есть повод для раздумий, – тихо произнес Клещик. – Нас шестеро тисте анди, и еще Чик. Итого семь. Где бы мы сейчас ни были, это не наш мир. Однако я уверен: это тот самый мир, в котором мы освоились и который даже привыкли считать своим. Мир Плавучего Авали, нашей первой тюрьмы. Мир Малазанской империи, адъюнкта Тавор и острова, ставшего нам второй тюрьмой. Тот самый мир. Возможно, именно в этих землях Аномандр Рейк и ожидает нас – в конце концов, зачем Чику вести нас через Куральд Галейн прочь от Сына Тьмы? Он вполне может быть где-то рядом, за этими деревьями.
– Почему бы тогда не выйти к самому порогу?
Лицо Клещика расплылось в довольной ухмылке.
– И правда, почему нет? Как бы то ни было, Аномандр Рейк там не один, с ним еще много тисте анди. Целая община. Что скажешь, Нимандр, заслужили мы такой подарок?
Нимандру захотелось расплакаться. Ничего я не заслужил, кроме упреков, обвинений, презрения со стороны всех и каждого. Со стороны того же Рейка. Община осудит меня за неудачи, и поделом. Самобичевание не отпускало, но он все-таки вырвался. Клещик, Десра, Ненанда, Кэдевисс и Араната – те, кто пошел за ним, – ни в чем не виноваты, они достойны этого последнего дара.
Вот только преподнесет его не он, а Чик. Мой узурпатор.
– Выходит, мы вернулись к тому, с чего начали, – сказал Нимандр наконец. – Идем за
