строению, чей архитектурный облик не имел аналогов во всем Даруджистане.
За узловатыми ставнями было темно; лишь изредка сквозь них пробивался свет, да и то слабый, едва различимый. Дверь не открывалась никогда.
По сравнению с демоническими сородичами Чиллбайс казался великаном: массивный, как барсук, с рельефной мускулатурой и колючей шерстью. Небольшие кожистые крылья едва поднимали его тушу в воздух, и каждый взмах отзывался тихим стоном.
Но то обычно – а когда просидел без движения несколько месяцев, укрытый от посторонних глаз кроной ясеня, нависающей над стеной… Именно в эту минуту, увидев промелькнувшую во дворе усадьбы тень, услышав шорох шагов – кто-то бежал прочь из темного дома, не обращая внимания, что за спиной одна за другой разверзаются ямы и шевелятся корни, ловя беглеца, – Чиллбайс понял: дозору конец.
Тень прижалась к забору, окружающему дом Азата, долгое время смотрела на ползущие к ней корни, потом встала и, плавно преодолев барьер, скрылась во тьме.
Чиллбайс с хрипом распростер затекшие крылья, расправил скорчившиеся перепонки между длинными изогнутыми пальцами, затем повалился вперед, проскользнул под веткой, поймал восходящий поток воздуха, после чего изо всех сил затрепыхался, надсадно дыша, – и с размаху врезался в кучу перегноя.
Отплевываясь от веток и листьев, демон вскарабкался на стену усадьбы. Он слышал, как за спиной корни отрываются от земли, готовые схватить его. Цепляясь когтями за каменную кладку, демон вернулся на свой прежний насест. Бояться нечего: корни не могут уйти за пределы забора. Он даже оглянулся напоследок, и…
Взвизгнув, Чиллбайс снова отправился в полет, на этот раз через сад.
Ох, никто не любит демонов!
От заросшего фонтана веяло прохладой. Тяжело хлопая крыльями, Чиллбайс поднимался все выше и выше в ночное небо.
К хозяину, да, к хозяину. Нужно передать ему весть. Внезапную, срочную, чрезвычайно неприятную!
Демон отчаянно махал крыльями, и его жирная туша медленно плыла в темноте над ослепительно синим городом.
Зехан Швырь и Гиддин Скорый выбрали идеальное место для засады: узкая улочка, два утопленных дверных проема друг напротив друга. Четверо пьяных прошли мимо и даже не заметили неподвижные силуэты, укутанные непроницаемой тьмой. Обзора ничто не загораживало… сделай шаг – и прольется кровь.
Жертвы приближались. Оба несли глиняные кувшины и слегка пошатывались. Кажется, о чем-то спорили, но Зехан не понимал, на каком наречии. На малазанском, наверное. Быстрый взгляд влево. Пьяницы вышли на проспект и влились в разношерстную толпу гуляк.
Зехан с Гиддином следовали за парочкой от «К'руловой корчмы» до виноторговки, затем смотрели, как те пытаются сбить цену, договариваются и, взяв по кувшину, отправляются в обратный путь.
Где-то по дороге они, видимо, решили немного пригубить, поскольку спор был громким, а тот, что повыше,
