по январь, когда чаша его терпения переполнилась, и он позвал на подмогу Планшетова. Вместе они наполнили идею содержанием, превратив в по-византийски коварный план, подразумевавший примерно следующее:
Установить, в какой из дней рождественской недели Вадик Рубцов намеревается завалиться в сауну со своей крашеной пассией. О намерениях Рубцова Андрей знал от Кристины. Она же разболтала Андрею, что горемычную Татьяну долго в госпитале держать не станут, не те сейчас времена. Подлатали тебя, скажи спасибо и отваливай. Дай подлататься другому. В особенности, если с деньгами не густо. Да и делать в наших больницах на праздники, по большому счету, нечего. Следовательно, Татьяну ожидала выписка, неумолимая, словно смерть. Принимая на веру слова Кристины, путей у несчастной оставалось три. Либо молча утереться, да ехать в родное село, к папе, маме и дочурке, либо возвращаться в квартиру, которую супруг грозился продать, но навряд ли покамест успел. И начинать войну за место под солнцем. Без денег, друзей и покровителей, то есть без единого шанса на победу. Или, наконец, за камень, и в прорубь.
– Замки маловероятно, чтобы он сменил. Не на полминуты дела. Хотя, если такая гнида ушлая, как Кристина описала…
– Все равно вряд ли. Даже физически тяжело.
– Ну вот и прикинь, – Бандура в упор поглядел на Планшетова. – Молодая баба сидит одна, в пустой квартире, без копейки денег. Дочка с предками в селе. Как-то вырастят, не пропадет. Короче, кругом все празднуют, а она одна одинешенька, в глазах слезы, а на душе пурга.
– Повеситься можно. – Пробрало Планшетова. – После больницы.
– Ну, а я тебе о чем? Первая попытка была неудачная, а со второй больше повезет. Усекаешь?
– Комар носу не подточит. А на кой хрен оно нам надо?
– На тот хрен, чувак, что перед тем, как себя жизни лишить, она в сауну съездит, навестить дорого супруга. С «ТТ» в сумочке. Понял, наконец? Тук-тук. Кто там? Это я, Танька с разбитым сердцем. ПАФ-ПАФ-ПАФ. Каждому урюку по пуле. Вадику, директрисе и Василию Васильевичу, под горячую руку. Вот как. Возвращается домой, и в петлю.
– А кишка у нее не тонка, троих туземцев положить? И потом, откуда у нее пистолет?
– Откуда я знаю?
– Вот. Вопрос.
– От мужа оставался.
– А у него откуда?
– От верблюда, Планшет. Да какая разница? Украл где-то. Спросить-то будет не у кого. Просекаешь тему?
– Положим, чувак, я пистолет достану. Не вопрос. Как я бедную чувиху заставлю?…
– Тьфу! Ты что, дурак? Никого заставлять не придется. Ты вламываешься в баньку и мочишь троих трахнутых клоунов. Потом бегом к Рубцовым, и вешаешь Татьяну в ванной. Что неясно?
– Ого! – Планшетов почесал затылок. – Четыре трупа. Ничего себе приход!
– Какая разница, сколько?! Обманутая баба очумела, взяла у мужа ствол…
– Чего б ей вешаться, если пистолет под рукой?
– Ну, – Бандура пожал плечами. – Откуда мне знать? Но я, честно говоря, не слыхал, чтобы бабы стрелялись…
– Хорошо,
