неистово целовались на краю дороги, кто-то даже погудел им, проезжая мимо. А потом она взяла его за руку и повела назад, к машине.
Он не помнил, как они доехали до ее дома. Кажется, он сидел, боясь пошевелиться, и смотрел прямо перед собой. И дом он тоже не запомнил, только цветные плитки кафеля на полу в подъезде. И еще она долго не могла попасть ключом в замок. А потом, когда он, наконец, окончательно убедился, что это происходит с ним и происходит наяву, его память снова включилась и зафиксировала все: краски, звуки, запахи и ощущения. И взрыв… И ее усталые поцелуи, и тихий шепот:
– Как тебя зовут, миленький мой?
– Женя. А тебя?
– Таня.
Потом она испугалась, что его накажут и никогда больше не отпустят в плавание. Они заспешили, засуетились, суматошно кружась по квартире в поисках разбросанной одежды, а, одевшись, минут пять целовались у двери. Потом заехали в небольшой магазин, где негритянка-кассирша презрительно отвергла английские фунты и помахала у него перед носом долларовой купюрой. За виски заплатила Таня и тоже отказалась взять фунты взамен.
– Это подарок твоему капитану. За то, что он послал тебя ко мне. Я бы покупала ему виски каждый день! А тебе мой подарок понравился, Женечка?
– Очень! – И как-то само собой вырвалось: – Я люблю тебя!
– И я люблю тебя, миленький.
Последние поцелуи у ворот порта, и вот она села в машину… помахала рукой… уехала. А толстый дядька в стеклянной будке поджал губы и многозначительно покивал головой. Одобрил. И было как-то совершенно наплевать, что скажет капитан про трехчасовое отсутствие. А капитан лишь пробурчал:
– Тебя только за смертью посылать! – но трем бутылкам виски обрадовался.
А он вернулся в каюту, упал на койку и заплакал – в подушку, беззвучно, не дай бог, кто-нибудь услышит, потому что уже не представлял, как будет дальше жить без Тани.
Время лечит, вылечило и его. Колкий, тоскливый комок воспоминаний превратился в яркую шероховатую бусинку. Не то, что бы он все время помнил о ней – он о ней не забывал.
*** *** ***
Над бухтой прокатился гул, раздались аплодисменты и свист. В воде появились черные, лоснящиеся спины дельфинов. Сначала дельфины неторопливо проплыли вдоль мола, потом устремились к пляжу. Там тоже происходили какие-то события. Трое парней в серфинговых костюмах стояли по грудь в воде. Между ними было еще что-то, похожее на небольшой надувной плот.
Лиз приложила к глазам бинокль.
– Они принесли рыбу! – воскликнула она. – Целый лоток рыбы! Они будут их кормить! Ведь это нельзя!
– Почему нельзя? – спросил капитан.
– Работники океанария просили не кормить дельфинов. Иначе, они не уйдут в океан, – пояснил Крейг.
Но люди, пришедшие прощаться с дельфинами, явно не хотели, чтобы те сразу ушли в океан. С десяток пляжников бросились в воду и обступили лоток. Дельфины приблизились к ним вплотную и закружили веселый хоровод, подбирая рыбу.
Тем
