Я была слишком занята скрежетанием зубами и попытками подавить желание сделать Рыцарю массаж, чтобы волноваться о глупостях типа изуродованного старинного «Корвета».
Думаю, Рыцарь наконец понял то, что его занимало, потому что он вдруг перестал метаться, вынул из кармана связку ключей и сказал:
– Пошли. Я отвезу тебя домой.
– Я не могу домой, – ответила я, сама удивившись, как спокойно это прозвучало. Как уверенно. Наверное, потому что так и было. Я не могла идти домой. Была середина ночи, а я, очевидно, была под кайфом.
Я думала, он начнет со мной спорить, но Рыцарь просто засунул ключи обратно в карман и сказал:
– Ну, значит, нас таких двое.
Никто из нас больше не задавал вопросов. Мы просто посмотрели друг на друга. Я еще, помню, подумала, какие красивые у него ресницы. Даже в том тусклом свете я видела – при том что они были светлыми, – какие они длинные и густые. Мне захотелось до них дотронуться.
– Ну, значит, ты останешься тут, – сказал он. Мне показалось, что в конце этой фразы прозвучала крошечная надежда. Ну, когда интонация голоса немного поднимается вместо того, чтобы опуститься. Но, может, и нет. Я все же была под кайфом.
Я кивнула и сказала:
– Наверное.
Рыцарь заметно расслабился.
– Хочешь закурить?
– Ага. Хочу.
Мы снова вышли на пожарную лестницу, и я села на ступеньку, прислонившись головой к стене, чтобы мир не так качался. Рыцарь сел рядом и закурил «Мальборо». Он предложил и мне, но я состроила гримасу, и он, засунув сигарету в рот, отыскал мою сумочку, покопался в ней и вытащил мой «Кэмел лайт». Раскурив одну сигарету, он протянул ее мне, и я взяла.
– А почему ты не хочешь идти домой? – спросила я, больше не думая о том, что за фигня выходит у меня изо рта. Все мои фильтры, а равно глубокие убеждения и внутренний барометр были в отключке.
– В другой раз, – ответил Рыцарь, выдыхая дым в сторону, по направлению к парковке.
В другой раз, подумала я, и по моим венам помчались радостные пузырики. Это будет клево. Мы сделаем все это еще раз. Только больше не будем уродовать машину Тони.
Несмотря на то что мир продолжал кружиться, я поняла, что чувствую себя очень хорошо. Тошнота прошла, я перестала скрипеть зубами, и глаза больше никуда не закатывались. Сигарета была прекрасной, и больше всего на свете мне хотелось взять этого парня за руку, посмотреть в его прекрасные глаза и задать ему тысячу и один вопрос о его детстве.
Мне казалось, что я давно его знаю.
И, похоже, отчасти так и было. Я знала о нем что-то, чего не знал больше никто. Я знала, что он любит рисовать.
– А ты покажешь мне свои рисунки тату? – спросила я, оборачиваясь к нему, но все еще не рискуя отрывать затылок от стены.
Рыцарь поглядел на меня, склонив голову набок, и кивнул. В нем открылась какая-то новая уязвимость, и это было так мило. Я решила почаще спрашивать его
