белоликоВ позолоченной тьме овала.
И бежал по убранству зала
Брат-близнец его: горный бриз
Шаловливо игриво дико.
И тому что не стал сувереном
И не вырос суровым мужем —
Кажут их по соседству стены —
Улыбался инфант досуже:
В мяч из шелка играть доколе
Перед месяцем в вышине
Расцветают гранаты-стразы
И с эльфийкой творить проказы
И искать на дубовой консоли
Зелень в темной ее волне.
Анджелико
Как церковных судов документы
– Сторожит их предвечный совет —
Элегантные главы легенды
В коих пращур спасает от бед:
Светлым локонам рожь и коврига —
Злато с кубков забрать он посмел —
Беломойке на речке индиго —
Детям радостным розовый мел.
Посреди королевства властитель
И чудовищ сразители в свите
И сказители – и королева —
О невеста наивное чрево
Там смиренно склоненная к трону
Получает награду корону.
Закрываются сады
Ночь путает дороги и ходы —
И Фебы и Дианы
Где стылая капель мутит пруды
Закутаны в туманы.
Над склепами листвы и птах нет.
Левкоев роз и георгин
Оркестр вынужденно пахнет —
И мох снотворен из глубин.
Крива горячих лун канва.
А ты с надеждой налегке?
Ты веришь все еще в свои слова
О странник с посохом в руке?
Пилигримы
Поэту Гуго фон Гофмансталю
В память о днях прекрасного восторга
Итак Отправился я в путь
И Чужестранцем стал
И я искал того
Кто бы скорбел со мной
И не Нашел.
Шествие колонистов
Не стрелами лучей он оморочен:
Наверчены на голову бичами
Ветры нечаянно чело венчали
Сбивая с троп гоня его с обочин.
«Тебя я обошел ущелье…в рудах
Меня вознаграждение не ждало
В посевах пестрых белое мерцало.
И я в их глади отдохну покуда»
Запутан тихо бликами светила —
Он следует за светлыми стволами
И снова встав над старыми долами
Не знает доля всё предвосхитила.
«Танцуют в лентах яркий пурпур вижу.
Стопу на край! А выбор сделать тяжко —
Тепло даст трут холодная костяшка —
В огне я стану этим людям ближе.
Но вот взглянул за холм там у извилин
Вдруг арка-лестница! Идут по ней фигуры
Благообразны так и белокуры.
И голос мой пред ними обессилен.
Лепил когда-то (мстительно до дрожи)
Оставив очи талии и губы —
Я крикнул шайке радостной и грубой:
Вся красота ничтожна столь?
