нет. А вот это вам как? Зацените! – он машет рукой в сторону яхты.
– Твоя? – спрашивает Поночка, недоверчиво улыбаясь.
– Ну а чья же! Моя!
Я вглядываюсь в искрящиеся глаза Буратины и пытаюсь понять что это. Всё так и есть, или мы стали частью костюмированной инсценировки. А что? Буратина может устроить спектакль. Спектакли это вообще его конёк.
– Ладно, колись, где ты взял этот прикид. Там у вас что, ролевая вечеринка извращенцев, посвящённая девяностым? – Хватаю в руку крестик. – Это из чего сделано? Бутафория?
– А пэйджер…пэйджер есть? – подначивает Уксус.
Буратина жуёт сигару, хмурится, делает вид, что оскорблён.
– Да ну вас, пацаны. Всё натуральное. Яхта эта моя. Ща поедем кататься. Я же за вами приплыл.
«Да ну на… Хоть убейте, не могу поверить, что человек, который ещё пару лет назад был безработным, который вообще нигде толком не работал в своей жизни, может купить яхту. Да её цена лямов тридцать не меньше. Что мог такого провернуть Буратина, чтобы совершить такую покупку.
– И на какие шиши? – теперь уже я становлюсь серьёзным. Мне нужен честный ответ на вопрос. Я ему не пацан, чтобы меня за нос водить.
– Удачное вложение, удачное знакомство, удачное стечение обстоятельств. Да тут много чего, всё сразу и не расскажешь. Короче, пацаны, собирайте шмотьё и едем. Сегодня я угощаю. Я же вам обещал закатить незабываемую вечеринку? Вы её получите. Кстати, а где Геракл?
– Он подустал немного, там в доме, щас разбужу. – Радостный Уксус вприпрыжку взбирается на утёс, за ним спешит Поночка.
– Братан, скажи по чесноку. Неужели правда твоя? -Я с мольбой заглядываю в глаза Буратины.
– Моя, братан, моя. – Шепчет он с радостным придыханием. – Щас поедем, сам убедишься.
Неужели правда? Значит есть ещё один….ещё один смог выбиться в люди. Двадцать лет назад я бы всё поставил на Буратину. Я бы даже не усомнился, что человек с такой фантазией может добиться всего в этой жизни. Но позднее я приходил к мысли, что ключевое слово здесь «фантазия». Вся жизнь Буратины это сплошные фантазии и проекты. Эти проекты иногда давали успех, но по большей своей части были утопическими, и вся наша компания нередко становилась их жертвами. Так неужели один из проектов всё-таки выстрелил? Нет, это не зависть. Я не могу завидовать Буратине – человеку, одна улыбка которого вызывает приятное тепло внутри, человеку, обещаниям которого всегда хотелось верить, даже после того, когда они сотни раз не сбывались. Признаться, я и на вечеринку эту приехал только ради Буратины. Уксус, Поночка, Геракл, все они мои друзья, но есть человек, который всегда скреплял эту нашу дружбу как раствор хорошего цемента. Этот человек – Буратина.
Поночка и Уксус спускают с утёса Геракла, волокут его к Буратине. Геракл покачивается в их крепких руках и создаётся впечатление, что немцы тащат к своему главарю выловленного в лесах партизана. Образ партизана подчёркивает лохматая борода и рваный тельник, натянутый на хилые мощи
