тебя!!!
И впивается зубами ему в плечо.
Крик «Я люблю тебя!» летит над Москвой, отражается от стен домов, переплетается-сливается с перезвоном курантов на Спасской башне, ревом байкерских мотоциклов, визгом стартующих стритрейсеров, грохотом музыки ночных клубов…
Голос из динамиков продолжает говорить свой текст.
Обессиленные, Лавров и Причуда с трудом поднимаются с пола, обнимаются и валятся «замертво» поперек разобранного дивана.
В потоке машин едет Полковник. Он сидит на пассажирском месте ведомственного «джипа». Лицо Полковника скрывают большие дымчатые очки. Дисплей климат-контроля показывает +21 С. Авторадио передает последние новости. Тема злободневная: аномальная жара
«Джип» останавливается перед светофором. Полковник набирает на мобильнике номер. Слушает гудки вызова. «Джип» трогается на «зеленый». Полковник следит краем глаза за экраном мобильника, – до тех пор, пока на нем не загорается надпись «Вызов завершен». Тогда он снова набирает номер.
Авторадио передает последние новости.
Полковник в очередной раз набирает на мобильнике номер. Включает громкую связь. Слушает гудки вызова – до тех пор, пока вежливый женский голос не произносит: «Набранный вами номер не отвечает»…
Глава 2. Запев
Я увидел этого человека днем, 9-го января 2020-го года, на площадке каменной лестницы в переходе между станциями метро «Арбатская» и «Александровский сад». Он вольготно расположился на табурете, откинувшись на стену. Выглядел он импозантно: на нем была стилизованная под старину расписная рубаха, портки, обмотанные до колен онучами, и добротные лапти; диджейские очки в форме звезд закрывали половину лица. На коленях этот шут гороховый держал гусли и извлекал из них какие-то звуки. «Ни дать, ни взять, слепой Боян-певец из ночного клуба!» – решил я.
Было людно и гулко: диктор по громкой связи делал свои объявления, шумно прибывали и отъезжали поезда «голубой ветки», по ступенькам лестницы, вверх и вниз, торопились озабоченные пассажиры; некоторые, проходя мимо, задерживались на мгновение, иные даже кидали певцу какие-то купюры в коробку – и неслись дальше. Это было удобное с точки зрения маркетинга, денежное место. Я остановился неподалеку и стал украдкой наблюдать. Певец как раз заканчивал очередную песню.
-… петь было трудно про войну эту.
Мы проворонили ее начало.
Безмолвными всполохами конца света
у нашего порога она встала
и постучала
в каждую дверь,
но мы не услышали, и теперь
семь ангелов, имеющие семь труб,
поднесли их к губам, готовые затрубить…
Он пробежал пальцами по струнам, извлекая едва различимые звуки, и закончил громким голосом:
– Трудно расслышать эту войну
в наших грохочущих мирных буднях!
Как
