были очень похожи друг на друга и при этом могли похвастаться незаурядной внешностью. У всех троих были золотистые волосы – у Балиана и Кристиана немногим ниже плеч, у Юана едва прикрывали шею, но уже было ясно, что когда они отрастут подлиннее, будут лежать так же, как у старших братьев, чуть вздымающейся волной; у всех троих были большие серые глаза и светлая кожа. И, в довершение всего, одеты они были совершенно одинаково. Только рост выстроил их по старшинству, да характеры выдавали разительные отличия, что всегда выражалось на их лицах. Детские невинность и упрямство еще не покинули Юана, Кристиан был самым спокойным и оттого выглядел наиболее располагающим к себе, ну а в глазах Балиана постоянно плясали чертики. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять – тихонько сидеть на месте для него так же невозможно, как для Кристиана – с воплем бросаться в самую гущу событий.
Но, как уже упоминалось, все трое представляли собой эффектное зрелище, и хозяйка гостиницы впервые лет за двадцать растерялась. С одной стороны, очень хотелось приютить хорошеньких юных странников, но с другой – очень уж была подозрительна их одежда, да и мечи положительных эмоций не вызывали. Если даже у самого младшего имеется оружие – тут дело нечисто, – решила про себя старуха и почти так же категорично, как пятью минутами ранее Балиан, выпалила:
– Чего уставились? Десять монет!
– Прошу прощения, – с вежливой улыбкой наклонил голову Кристиан.
– А нельзя ли как-нибудь избежать надобности платить? Например, этот молодой человек, – он вытолкнул вперед Балиана, – легко сделает какую-нибудь работу по дому.
– Совсем, что ли! – возмутился тот.
– Никакого обмена! – рявкнула старуха. – Десять монет, или выметайтесь отсюда! Тоже мне, торговцы!
– Но у нас ребенок, и нам некуда идти, – лицо Кристиана выразило глубокую печаль.
Хозяйка гостиницы, уставившись на него, безмолвно открывала и закрывала рот. Было видно, что ярость смешалась в ней с симпатией и упрямством одновременно, и она отчаянно пыталась заглушить сочувствие и воззвать к своему разуму, который напоминал ей, что чужестранцы – а это, безусловно, чужестранцы – очень опасны. Особенно если не платят.
Борьба была неравной, и вскоре старуха вознамерилась любыми путями выставить незнакомцев, но спасение неожиданно подоспело в лице, как это ни поразительно, Юана.
– Подождите, – сказал мальчик. – У меня вроде бы есть драгоценность. Может, она вам сгодится, – он протянул хозяйке какой-то предмет, слабо блеснувший под тусклым светом.
Старуха с подозрением посмотрела на него. Затем, неуверенно сделав шаг к Юану, резко вырвала предмет у него из руки и, едва глянув на него, изумленно охнула:
– Не может быть! Чистое золото?! А это, может ли быть… Господи! Какой камень!
– Так вам это сгодится? – спросил Юан.
Хозяйка, не отвечая, ошалело смотрела на неожиданную плату. Золотая фигурка
