пресек.
– Размечтался, ты и так самовольно покинул крепость. Ладно, молчи, знаю, впредь постарайся дождаться приказа. Завтра утром отправляйся назад. Ты мне там нужнее. О сестре я позабочусь сам.
– Да, сир, – поклонился герцог.
– И спасибо, – выходя бросил король.
Он был благодарен герцогу за своевременную помощь, хоть и не одобрял его необдуманных импульсивных поступков. Командир ни под каким предлогом не должен был покидать верейную ему крепость, и тем более забирать почти всех своих людей. Благо что за неделю что гарнизон был без прикрытия не было нападений. Амандо был смел, но слишком горяч и непредсказуем. Оставалась надежда что с возрастом это пройдет. У самого Гунальда жизнь давно выбила из головы юношеский бред, научив осторожности. Иногда королю казалось, что он на много старше своих 27 лет. Прожив большую часть жизни в изгнании Гунальд как то разучился доверять людям. При дворе, где каждый старался урвать кусок верить было нельзя ни кому. Письма сестры стали для молодого короля настоящей отдушиной. Тонкая нить накрепко связала его с маленькой девочкой, лица которой он даже не мог вспомнить. В памяти всплывал лишь бледный лик больного, замкнутого ребенка и всполох черных смоленых кудрей. Кто бы мог подумать что Бренна превратиться в такую красавицу, ни мать, ни тем более отец красотой не отличались. Узнав о нападении Гунальд не жалея лошадей понесся на восток. Лишь доскакав до Логриньо, он узнал об участии герцога и точном местонахождении сестры. В годы войны и смуты были убиты практически все его близкие родственники и мысль о том что он может потерять еще и сестру была невыносима. Пришла пора поближе с ней познакомиться. В воображении короля Бренна всегда оставалась маленькой девочкой, однако рассмотрев ее спящую воочию, Гунальд убедился что она уже выросла. Пожалуй пройдет лишь пару лет и какойнибудь знатный щеголь уведет ее из дома. Хотя, что греха таить, королевские браки совершаются отнюдь не на небесах…
Почти весь следующий день Адель провела с королем. Лекарь позволил ей выходить и Гунальд вместе с «сестрой» несколько часов прогуляли в обширном графском парке. Сначала Адель смущалась от внимания короля. В ее мечтах брат Брены был почти богом, но постепенно веселый нрав взял верх и уже очень скоро девочка смеялась в голос над веселыми рассказами Гунальда о дворцовой жизни. Ей так хотелось хоть одним глазочком посмотреть на разряженных дам и важных кавалеров. Но удастся ли ей это когда-нибудь? Аделаида никак не могла решить что же ей выбрать: сладкую лож или горькую правду. Чаша весов все время склонялась то в одну, то в другую сторону. На одной было любопытство, жажда приключений, красивая жизнь, на другой страх перед разоблачением и никчемная жизнь бедной сироты, а так же чистая совесть.
– Думаю мы слишком злоупотребили гостеприимством графа. Завтра с утра мы тронемся в дорогу, – вечером сообщил король, провожая «сестру» в ее комнату. – Собирать ничего не надо. Все необходимое приобретем на месте.
Адель настороженно молчала. Она страшилась переезда, особенно
