style="font-size:15px;"> – Не ожидала тебя увидеть здесь, Жанна, – лицо мадам Селин стало откровенно злым.
– Я тоже тебя не ожидала встретить здесь, – ответила гостья. – А где старый Франц?
– Он умер, – с явным злорадством ответила Селин. – А я его вдова и владелица гостиницы.
Гостья, несколько растерянная, стала переговариваться со своим спутником на неизвестном Викки языке. Затем решительно объявила:
– Мы остаёмся! Мы займём две лучшие комнаты – надеюсь, они не испортились под твоим управлением?
– Не получится, – злорадно ответила мадам Селин, – Одну из двух лучших комнат заняли эти господа. Она указала на испанцев.
– Неважно, – спутник дамы в мехах впервые отверз уста. – Вы, дорогая Жанна, займёте хорошую комнату, а я – любую другую.
Предводительствуемые мадам Селин, гости стали подниматься наверх; в арьергарде работник и возница тащили саквояжи, тюки и баулы. Оторвавшись от занимательного зрелища, Виктуар как бы украдкой взглянула на соседей: младший Моратин сидел ни жив, ни мёртв, старший был мрачен, как грозовая туча. Девушка поняла, что хозяйка, а также прежние и новые обитатели гостиницы связаны между собой какими-то странными и таинственными нитями, и только она осталась вне этих нитей.
Устроив новых гостей, мадам Селин вернулась и позвала старых постояльцев в столовую. Она была не в духе, и посуду на стол не подавала, а швыряла, словно стараясь её разбить, и достойно удивления то, что все тарелки и чашки уцелели. Ужин прошёл в мрачном молчании. Из кухни изредка доносились голоса работника и возчика.
Вечером Виктуар разожгла огонь в камине и долго смотрела на языки пламени; затем читала «Поля и Виргинию». Затем заперла номер изнутри и легла спать, простившись с днём, который так хорошо начался и так бестолково продолжился.
Глава 7
Виктуар разбудил стук в дверь.
Стук был громкий и частый; сонная девушка не сразу поняла, что происходит; затем зажгла свечу, накинула халат и подбежала к двери.
– Мадмуазель, это я, Северино Моратин, – в голосе звучал акцент, которого раньше не было слышно. – Помогите, пожалуйста, Вы врач, моему отцу плохо!
Первая мысль её была эгоистичной: «отдохнула». Но чувство долга заставило её умыться, глотнуть воды – для отгона сна – получше затянуть поясок халата и наскоро заколоть волосы. В голове мелькали страшные версии: «мы вчера поссорились – вдруг это ловушка? А если он выманит меня из номера и потом изобьёт или выгонит из гостиницы и запрёт двери?» Некстати вспомнились шутки фрау Хеезе – про волков. Но всё же она открыла.
Свеча была не нужна – Северино держал в руках масляную лампу. Сопровождаемая человеком с лампой, она дошла до одного из «лучших номеров» и открыла новенькую дверь (без номера); молодой Моратин мгновенно взметнул свою лампу на стол, и Виктуар увидела справа от входа кровать, а на кровати корчился старший Моратин. Он тяжело дышал,
