погоди… Вовка, ты чего? – Лютый перехватил его.
– Скоты! – всхлипывая, закричал Воробей. – Скоты! Вы все, поняли! – Он вырвался и забарабанил кулаками в дверь. – Открывай!
– Воробей, ты что? Да брось ты. – Лютый попытался его обнять. – Ну, не получилось – с кем не бывает!
– Это вы, как животные! – срывающимся голосом кричал Воробей в истерике. – С кем угодно, где угодно, все равно! А я не могу так, понимаешь, не могу!
Часовой наконец открыл дверь, и Воробей выскочил наружу.
– Я ж как лучше хотел, – обернувшись к своим, растерянно развел руками Лютый.
– Да, обломался пацан, – философски заметил кто-то.
Джоконда лежал на раскинутых в несколько слоев палатках, подперев голову ладонью. Расширенными зрачками с тихой восторженной улыбкой он смотрел на Белоснежку. Голая девчонка сидела среди мужиков, подобрав одну ногу под себя, торопливо, жадно ела печенье, запивая из бутылки. Крошки налипли на распухших красных губах. Кто-то потянул ее за руку – она капризно оттолкнула его коленом.
– Отвали, я сказала! Говорю – устала!
Мокрая с головы до ног от своего и чужого пота, с мокрыми насквозь каштановыми волосами, разметавшимися по лицу, с живыми сверкающими ярко-карими глазами, пьяная от самогона и минутной власти над толпой сильных мужиков, покорно лежащих, как стая псов, вокруг нее и терпеливо ждущих приказа, – она была необыкновенно красива. Сразу несколько рук обвивали ее грудь, живот и плечи – и сквозь грубые, корявые мужицкие руки со вздувшимися венами ее тело, казалось, излучало свет в темном пространстве.
Она почувствовала взгляд, обернулась.
– Чо уставился?
Джоконда по-прежнему с восторгом, подробно разглядывал ее.
– Тебе когда-нибудь говорили… что ты очень красивая?.. – медленно, без выражения сказал он.
Девчонка от неожиданности фыркнула крошками с губ.
– Влюбился, что ли?
– Влюбился – женись! – захохотал Ряба. – А мы к тебе в гости ходить будем!
– Ты должна это знать. Ты очень красивая, – так же медленно повторил Джоконда.
Девчонка быстро, настороженно оглянулась на мужиков – не издевка ли.
– Он чо, придурок?
– Нет, художник.
– Киприда, из моря выходящая… – сказал Джоконда.
– Совсем обкурился, – ухмыльнулся Стас.
– Кто-кто? – не понял Чугун.
– Богиня красоты… Море смывает все грехи… Вечно непорочная блудница…
– Богиня! – заорал вдруг Лютый. Он рухнул перед Белоснежкой на колени и уткнулся головой ей в ноги. – Молитесь! Молитесь, уроды! – Он за шею пригнул Чугуна и Рябу вниз, остальные тоже радостно попадали на колени, отбивая шутовские поклоны. Белоснежка хохотала, отталкивая их пятками. Потом кто-то обхватил ее и повалил на брезент.
Джоконда повернулся на спину, затянулся, с той же восторженной улыбкой глядя
