же шутка, как и мое распоряжение, я уловила в ее голосе нотки искреннего сожаления, что она ничем не может мне помочь.
– Прекрасно, – простонала я, усилием воли заставив себя усесться прямо. – Все приходится делать самой. Ну и зачем я вас держу, бездельницы? Завтра же найду себе новых служанок. Вот тогда вы попляшете!
Все трое опять захихикали, а я снова попыталась вникнуть в цифры. У меня складывалось впечатление, что отчет никуда не годится, но до конца я уверена не была. Я перечитывала абзацы и разглядывала диаграммы, хмуря лоб и покусывая кончик ручки в попытке сосредоточиться.
До меня донесся негромкий смех Люси. Я вскинула глаза и проследила за направлением ее взгляда. На пороге, прислонившись к дверному косяку, стоял Максон.
– Ты меня выдала! – упрекнул он Люси.
Та снова захихикала.
Я торопливо вскочила, так что кресло отлетело назад, и бросилась в его объятия.
– Ты прямо мои мысли читаешь!
– Правда?
– Ну пожалуйста, скажи, что мы можем выйти в парк! Хотя бы ненадолго?
Он улыбнулся:
– У меня есть не больше двадцати минут. Потом надо будет вернуться.
Я потащила его по коридору под возбужденный щебет моих служанок, оставшихся в комнате.
Парк, без сомнения, стал нашим местом. Всякий раз, когда предоставлялась возможность побыть наедине, мы приходили сюда. Никакого сравнения с тем, как я привыкла проводить время с Аспеном. С ним мы забивались в тесный домик на дереве на заднем дворе, единственное место, в котором мы могли без опаски побыть наедине.
Внезапно мне пришло в голову, что Аспен может быть где-то поблизости. Неразличимый среди множества дворцовых охранников, он сейчас наблюдает за тем, как Максон держит меня за руку.
– Что это у тебя? – спросил Максон, легонько коснувшись кончиков моих пальцев.
– Мозоли. От игры на скрипке по четыре часа в день.
– Никогда раньше их не замечал.
– Тебе неприятно?
Из шести оставшихся во дворце девушек я принадлежала к самой низшей касте. Едва ли у кого-нибудь из них были такие руки, как у меня.
Максон остановился и поднес мои пальцы к губам, целуя загрубелые кончики.
– Наоборот. Они кажутся прекрасными. – (Я залилась краской.) – Я повидал мир, конечно, главным образом из-за пуленепробиваемого стекла или с башни очередного древнего замка, но все же я его видел. И в моем распоряжении ответы на тысячи вопросов. Но эта маленькая ладошка… – Он заглянул мне в глаза. – Эта ладошка способна извлекать из скрипки звуки, подобных которым мне не доводилось слышать никогда в жизни. Порой кажется, что твоя игра мне просто пригрезилась, – так прекрасна она была. Эти мозоли – доказательство того, что это случилось наяву.
Иногда он говорил такие красивые слова, что трудно было им поверить. И хотя они грели душу, я никогда до конца не могла доверять принцу. Откуда мне было знать, что все то же
