город, чтобы вернуться в царство богов. Даже у таких, как он, имелись непреложные правила, которые следовало исполнять.
Я шагнула ближе и прижалась к его плечу, наслаждаясь его уверенной силой. Сложно было осязать эту руку, не припоминая наши былые ночи… и прежние времена, когда я полагалась на него при любом затруднении и все затруднения чудесным образом исчезали.
– Скажем так: дело стоит того, чтобы ради него разбить мне сердце, – сказала я наконец.
Я говорила легкомысленным тоном, но смысл сказанного был именно таков. И Сумасброд вздохнул, ибо понимал мою правоту.
– Тогда держись, – сказал он.
Мир вокруг вспыхнул: его магия помчала нас туда, где в муках умирал Солнышко.
«Боги и мертвецы»
(холст, масло)
Едва мы с Сумасбродом возникли в пределах Южного Корня, как угодили под такую волну магической мощи, что едва устояли на ногах.
Лично я восприняла ее как вспышку ярчайшего сияния, нестерпимого настолько, что я закричала и выронила посох, чтобы прикрыть глаза хотя бы ладонями. Сумасброд тоже ахнул, словно его ударили. Он опамятовался куда быстрее меня и схватил мои руки, заставляя отнять их от лица:
– Орри, ты как? Дай гляну!
Я не сопротивлялась.
– Да я в порядке, просто… Как же тут полыхнуло! Боги!.. Я и не думала, что этим штукам бывает так больно…
Я все никак не могла проморгаться, у меня вовсю текли слезы, и это заставило Сумасброда внимательнее приглядеться к моим глазам.
– Это не «штуки», Орри, это глаза! Ну как, стихает боль?
– Да-да, говорю же, я в полном порядке. Во имя адских бездн, что это было?
Сияние уже успело погаснуть, и вокруг меня сомкнулась привычная темнота. Да и боль, пускай медленно, все-таки уходила.
– Чтобы я знал…
Сумасброд взял мое лицо в ладони, его большие пальцы прошлись по векам, смахивая слезы. Сперва я восприняла это как дружескую заботу, но потом его прикосновение показалось мне… очень уж сокровенным. Оно потревожило воспоминания куда болезненней вспышки непонятного света. Я отстранилась – быть может, поспешней, чем следовало бы. Сумасброд вздохнул, но не стал удерживать меня.
Что-то зашевелилось справа и слева, и я услышала словно бы легкий топот ног по земле. Сумасброд заговорил снова, причем довольно-таки властным тоном, как всегда, когда обращался к своим подчиненным.
– Скажите мне, что это был не тот, о ком я подумал!
– Это был он.
Голосок показался бледным и несколько андрогинным, хотя мне как-то довелось видеть его обладательницу, и внешне она вовсе не соответствовала своему голосу: каштановые волосы, роскошная фигура. А еще она была из числа «боженят», которым не нравилось, что я способна их видеть, так что после того единственного раза она не попадалась мне на глаза.
– Тьма и демоны! – раздраженно проговорил Сброд. – Я-то думал, Арамери его
