style="font-size:15px;"> – Какое отношение к этому делу имеют мои люди?
– Эверстон потерял ногу, разве не так? А О’Нил – руку, верно?
Беннет кивнул и судорожно сглотнул. Генерал же добавил:
– Им будет трудно найти работу, я думаю… К тому же у бедняги О’Нила дома трое маленьких детей.
– Чем вы мне угрожаете? – проворчал Беннет.
Кэратерс тут же покачал головой:
– Нет-нет, майор, это вовсе не угрозы. Я только говорю, как важна пенсия для таких искалеченных людей. А вы же знаете, как трудно рассчитывать на парламент… И если по каким-то причинам ваш полк не попадет в список, который армия посылает в парламент для финансирования, то это будет страшная трагедия. На исправления списков уйдут годы. Сколько людей из Девяносто пятого стрелкового надеются на пенсию?
Ох, слишком много. В беспощадных дуэлях разведчиков и снайперов постоянно гибли его, Беннета, солдаты. Может быть, он смог бы найти работу для О’Нила и Эверстона в своем поместье, – но что делать с остальными? А он ведь не мог допустить, чтобы они умирали от голода. Кэратерс же явно угрожал, и он выполнит свою угрозу.
– Как долго? – спросил Беннет.
Кэратерс откинулся на спинку, и сиденье заскрипело под тяжестью его тела.
– Я не прошу чего-то невыполнимого, Прествуд, но мисс Синклер очень нужна нам. В течение месяца она должна представить чертежи двух фортов, а затем… Затем вы сможете вернуться в Англию.
Значит, только месяц… Беннет снова взглянул на док. Там, в шлюпке, его ждал матрос, поглядывавший на него в растерянности.
Черт бы побрал Софию! Ну почему же он поддался ее слезным просьбам хранить все в секрете?… Он дал сестре слово, что никому не расскажет о том, как плохо с ней обращается ее муж. И это его обещание оставляло ее во власти мерзавца.
– Какие мне даны указания?
– Очень простые. Сохраните мисс Синклер живой, пока она не сделает то, что мне надо, а потом…
– Сэр, я…
Генерал нахмурился.
– Это не просьба, майор. Вы отплываете через час.
Беннет выпрямился и распахнул дверцу кареты.
– Да, сэр.
Беннет внимательно смотрел на стоявшую перед ним женщину, вернее – на то немногое, что мог видеть. Видел же он только два огромных темных глаза, даже брови ее были скрыты под пестрым золотистым шелком. И эта яркая национальная одежда резко контрастировала с традиционной обстановкой гостиной английского посольства; особенно выделялись розовые цветы, вышитые на кресле, рядом с которым она стояла.
– Так вы принимаете эти условия? – спросил Беннет.
Мисс Синклер кивнула и села в глубокое мягкое кресло.
– Да, принимаю.
– Возможно, утомительно писать час за часом каждое утро, но это ради вашей безопасности, – добавил майор.
– Да, сэр. – Она бросила опасливый взгляд на закрытую дверь.
Беннет же прошелся перед огромным мраморным камином и постучал
